Я вернулась в дайри, Или Ищу Соролевика, Соавтора

Давненько я здесь не была. Но решила вернуться. Кроме всего, у меня есть дополнительный повод) Очень хочу найти с кем поотыгрывать ОТП-шки, или замутить драматическую оригинальную историю (предпочтения псевдоисторическому (короли, принцы, рыцари и прочее) или мифическому антуражу). Интересующие фандомы разнообразны: СЛЕШ от комедий до боевиков и мистики, от ретро до современных: Сверхъестественное, В поле зрения, Шерлок, Моя няня вампир, Миссия невыполнима, Стар трек, Гавайи 5:0, Мыслить как преступник, Мерлин ВВС, Вселенная Марвел, Оно, Волчонок, Томми-оборотень, Тор, Люди Х, Шазам. А также конечно ЯОЙ по: Дети тьмы, Владыка скрытого мира, Мао король демонов, Темный дворецкий и многое другое
Ролевого опыта у меня довольно много, но в основном с одним человеком, а не в официальной большой ролевой, поэтому какие-то нюансы и правила я могу не знать. Однако настроена быстро научиться. На грамотность не жалуюсь, но с пунктуацией порой есть некоторые проблемы. Зато нет проблем с идеями для сюжета, этим могу фонтанировать, если нужно. Впрочем с удовольствием принимаю и чужой сюжет. Есть опыт написания фанфиков.

---

фанфик по Дрейку и Джошу

Я весьма предсказуемо не устояла и написала фанфик по сериалу Дрейк и Джош))



Название: У страха глаза велики
Автор: morendo
Фендом: Дрейк и Джош
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Джош/Дрейк
Рейтинг: PG-15 (или R...)
Жанр: романс, юмор, флафф
Cтатус: завершен.
Предупреждения: слеш, ООС, потуги на юмор, сладкий сироп

Все началось с того, что Дрейка некстати понесло на свидание вечером в понедельник. Девушка должна была ждать его возле кафе в центре города. Но совершенно случайно, именно рядом с этим самым кафе располагался центральный банк. И так же случайно, в самый обычный день в самом обычном центральном банке произошло самое обычное ограбление. И надо же было такому случится, что выбегающие бандиты решили взять в заложники подростка, ошивавшегося рядом с выходом из банка. А Дрейк просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Конечно все бы ничего, но в тот момент когда они планировали скрыться, у одного из бандитов маска, прикрывавшая лицо, съехала набок, и Дрейк прекрасно запомнил лицо грабителя. Полиция приехала как всегда к шапочному разбору. Но благодаря показаниям Дрейка преступников удалось найти и опознать. Конечно, Дрейк был в центре внимания в тот день, девчонки так и вешались на него, называя настоящим героем. Но была одна капля дегтя в этой бочке меда. Когда неудавшихся грабителей уводили из зала суда, их главарь повернулся и, пристально глядя в глаза Паркеру, произнес:
- Мы тебя из-под земли достанем, парень.
Это несколько омрачало радость Дрейка, но пока рядом были восторженные фанатки, он старался не думать о неблагоприятном исходе. А потом наступил вечер.
- Да ладно тебе, Дрейк, - не отрываясь от домашнего задания по химии, произнес Джош. - Он так сказал просто потому, что безумно разозлился. Ведь если бы не ты...
- Спасибо, Джош, ты меня замечательно успокоил, - прервал его Паркер.
- Да не будут они тебя искать, - поднял голову Джош и обнаружил, что сводный брат осторожно выглядывает в окно, стараясь остаться незамеченным для того, кто предположительно стоит снаружи. - Дрейк не паникуй, ничего с тобой не случится, - подходя ближе, произнес он и положил свою руку Паркеру на плечо. Тот вздрогнул и обернулся:
- Не делай так.
- Извини, - поднял руки Джош и, видя издерганность брата, миролюбиво продолжил. - Пойдем лучше спать.
Дрейк еще раз проверил запор и, тщательно задернув штору, отошел от окна.
Спустя некоторое время, когда комната погрузилась в темноту, и на Джоша накатила благословенная дремота, его безмятежность была нарушена громким шепотом:
- Джош, а входная дверь закрыта?
- Ты уже проверял, - неразборчиво пробормотал тот, стараясь не упустить сон.
- А окна в гостинной? - не успокаивался Дрейк.
- Пять раз, - уткнулся головой в подушку Николс, уже подозревая, что спокойно заснуть ему не дадут.
- Что пять раз?
- Пять раз проверял, - Джош очень старался не выйти из себя.
- А дверь в нашей комнате? - пытался продлить беседу его сводный брат.
- У нас на двери нет замка! - все-таки не выдержал подросток. - Что еще Дрейк? Попросишь меня проверить крышу?
- А ты проверишь?
- Нет!
Наступила тишина, но у Николса предсказуемо сна не было ни в одном глазу. Постепенно он начал успокаивать и наивно подумал, что сводный брат, наконец, заснул и можно спокойно... Додумать ему не удалось, потому что в этот момент над самым его ухом до боли знакомый голос произнес:
- Джош, мне нужно в туалет.
- Ну так иди? - непонимающе произнес тот.
- Пойдем со мной.
- Тебе вроде не пять лет, - отвернулся в другую сторону Николс.
- Нет, ты не понимаешь, - не сдавался Паркер. - Я боюсь, вдруг за дверью они схватят меня и... Проводи меня.
- Ну что за бред! - вспылил Джош, но внезапно почувствовал, что брат не прикидывается, чтобы его достать, а в самом деле напуган. Весь гнев сразу куда-то улетучился.
- О боже, и это герой всех девчонок от 10 до 30 лет, - Николс закатил глаза. - Слышали бы они тебя сейчас.
- Так ты пойдешь со мной? - никак не отреагировал на предыдущую фразу Дрейк.
- Хорошо, - медленно откинул одеяло Джош. И проклиная свою природную доброту, встал и включил свет.
- Не надо! - мгновенно подскочил к нему Паркер и щелкнул переключателем, погружая комнату обратно в темноту. - Пусть они думают, что мы спим, и попытаются захватить врасплох.
- Это уже паранойя, - покачал головой Джош и, нащупав в темноте руку брата, попытался вслепую найти лестницу. Предсказуемо споткнувшись о первую же ступеньку, он увлек за собой Дрейка, упавшего сверху и теперь неподвижно лежавшего на нем.
- Эй, ты в порядке? - взволнованно спросил Николс.
- Да, все хорошо, - с некоторым опозданием ответил тот. - Я просто прислушивался.
- Рад за тебя. Может, тогда слезешь с меня? - спустя полминуты произнес Джош.
- Да, конечно, - Дрейк тут же вскочил и помог подняться сводному брату. Сама ситуация была какой-то странной. Поведение Паркера неуловимо отличалось от обычного, но что именно не так сказать было нельзя. В этот момент пальцы Дрейка так сильно сжали его собственные, что стало почти больно. Но Николс никак это не прокомментировал и вернулся к прерванному занятию, точнее поиску двери.
Когда Джош, уставший от блуждания в потемках (вынужденный быть жертвой конспирации), вернулся в комнату, он упал на свою кровать и мгновенно отрубился.
Его сон был безмятежен ровно до того момента как что-то, вернее кто-то, свалился ему поперек живота. Ничего не соображающий со сна подросток дернулся и протянул руку к выключателю лампы. Резкий свет озарил место действия. Дрейк, а это действительно был он, щурясь от яркого света, пытался выпутаться из одеяла, отброшенного Николсом.
- Что ты тут делаешь? - проморгавшись спросил Джош. - Какого черта ты свалился на меня посреди ночи?
- Я не мог заснуть, - снова выключил свет Паркер.
- И чем я могу помочь? - сарказм был бы эффектнее, если бы голос не был таким сонным.
- Можно я здесь посижу? - непривычно неуверенно произнес Дрейк, сползая с брата и садясь рядом.
- Где, здесь? - с трудом соображал Николс.
- На твоей кровати. Моя слишком близко к окну. И я не могу уснуть, когда думаю...
Паркер все говорил и говорил и, может, если бы Джош хоть капельку меньше хотел спать, он велел бы сводному брату не молоть чепуху, и выгнал из своей постели. Но то ли сон был дороже, то ли голос Паркера звучал в самом деле потерянно... Он вздохнул и, дернув сидящего брата на себя, обхватил его обеими руками как подушку. Глаза подростка слипались, и язык едва ворочался, когда он пробормотал:
- Делай что хочешь, только спать не мешай, - и, устроившись поудобнее, мгновенно заснул.
Глаза Дрейка удивленно расширились, но будить Джоша, так мирно сопящего ему в макушку совершенно не хотелось. А вот спать напротив. Хотелось, и еще как. Незаметно ушло нервное возбуждение, порожденное бурным воображением. И вместо этого пришло чувство покоя, и даже какой-то... защищенности что ли. Николс во сне обвил его всеми конечностями, блокируя свободу движений, но лежать вот так было удивительно удобно и уютно. Уткнувшись сводному брату куда-то в район груди, Паркер спокойно заснул.
Под утро Дрейку снился удивительно приятный сон, и хотя потом он не мог вспомнить, о чем тот был, но перед самым пробуждением подросток чувствовал себя просто на вершине блаженства. И единственное что несколько омрачало счастье, было легкое сдавливающее ощущение в районе груди. Медленно открывая глаза, он постепенно освобождался от иллюзий сновидений и первая мысль которая пришла ему в голову была:
- "О боже меня все-таки похитили!"
Вокруг была сплошная темнота, и от чьего-то близкого дыхания мороз шел по коже. Попробовав выпутаться, Паркер почувствовал что не может пошевелиться.
- "Меня наверно связали", - плохо соображая со сна, Дрейк бешено рванул, и в этом резком движении выпростал голову из-под одеяла.
И тут до него дошло, что он все еще находится в их комнате, и опутали его руки и ноги Джоша, который крепко спит, прижимая его к себе.
- Джош! - закричал он, до смерти перепугав сводного брата.
Николс вздрогнул и попытался вскочить, но запутался в собственных ногах, переплетенных с ногами Паркера.
- Джош, что ты делаешь в моей кровати?!
- В твоей кровати?! - подросток ответил вопросом на вопрос, спросонья протирая глаза.
- Ну да, - оглядевшись и поняв свою ошибку, Паркер сбавил обороты. - То есть..
- Это моя кровать! - наконец дошло до Николса.
Повисла минутная пауза.
- Что я делаю в твоей кровати?! - не растерялся Дрейк.
- А вот ответ на этот вопрос я сам хотел бы услышать! - успокоившись и придя в себя, Джош постепенно начал раздражаться.
- Я не мог придти сюда сам!
- Ну да, конечно. Это я тебя перенес к себе на кровать. Очевидно, чтобы мне лучше спалось, - сарказм так и сочился в голосе Николса.
- Ну уж не знаю, зачем тебе это могло понадобиться, - неуверенно продолжил Паркер, уже начиная кое-что вспоминать.
- Тебе было страшно, и ты не мог заснуть.
- Неправда! - взорвался Дрейк, ярко краснея и пытаясь скрыть свое замешательство. То, что казалось таким естественным ночью, теперь безумно смущало.
- Отлично! - разозлился Джош. - Тогда сегодня ночью даже не думай просить меня о чем-либо, - он отвернулся и принялся собираться, остервенело складывая учебники в сумку.
- И не подумаю! - отвернулся в другую сторону Паркер и закусил губу.
- Ну вот и отлично! - закинув сумку на плечо, подросток бросился к выходу.
- Ты ничего не забыл? - не оборачиваясь, произнес его брат.
- Нет, - вернулся Джош и принялся переодеваться из пижамы в обычную одежду.
Вечером Дрейк любыми путями пытался оттянуть момент, когда пора будет ложиться спать. Он был готов даже делать домашнее задание, что было само по себе абсолютно исключительным событием.
- Все, я уже больше не могу, - сдался Николс.
- Ну, давай еще пару примеров, - лихорадочным огнем горели глаза Паркера: - Тебе ведь нравится быть учителем
- Да, Дрейк и я рад что ты, наконец, взялся за учебу. Но тебе не кажется, что заниматься 5 часов подряд это уже ненормально.
- Я бы тоже предпочел провести это время по-другому. Но ты сам поставил такое условие.
- Я думал ты быстро сдашься, и мы ляжем спать, наконец, - отчаянно зевая, невнятно произнес Николс.
- Но я не хочу спать.
- Зато я - да. Спокойной ночи, Дрейк, - Джош выключил верхний свет и на ощупь добрался до кровати.
- Подожди, я...
- Ты все уже проверил, и окна и двери... и кры... - он заснул прямо посреди фразы.
Слушая мерное дыхание сводного брата, Дрейк думал о том, что тот конечно прав, и ничего страшного не произойдет и вообще, он сам себя накрутил, и пора уже, наконец, положить голову на подушку и укрыться одеялом. Уютным синим одеялом Джоша...
- Так, стоп, - опомнился Паркер. - Почему Джоша?
Тут он и обнаружил, что осторожно устраивается рядом со спящим братом. Собрав волю в кулак, Дрейк встал и решительно направился к собственной постели. Но, безуспешно промаявшись на ней около часа, Паркер засунул свою гордость куда подальше, до лучших времен. Прокравшись к постели Николса, парень забрался к нему под одеяло, прижимаясь к теплому боку.
- "Завтра я встану пораньше, и никто ничего не узнает", - на этой благостной мысли сон окончательно сморил уставшего подростка.
Утром первое, что почувствовал Джош, было теплое дыхание в область шеи. Смакуя ощущение нежных объятий, подаренных ему этим странным сном, Николс улыбнулся и медленно открыл глаза. Каково же было его удивление, когда оказалось, что объятия вовсе не приснились. Это абсолютно реальный Дрейк вполне натурально перекинул через него руку и ногу и прижимался всем телом так, что стало неловко. В особенности неловко за свои неуместные мысли.
Желание провести по спине Паркера, ощущая изгиб его тела, до такой степени охватило сознание, что сопротивляться ему стало почти невозможно. Аккуратно высвободив одну руку, Джош скользнул пальцами по линии позвоночника сводного брата. На что тот отреагировал странным образом, прижавшись еще сильнее и выдохнув что-то слишком похожее на удовлетворенное "Дааа". Николса аж в жар бросило.
- Дрейк, просыпайся, - стараясь не паниковать, произнес он, одновременно тряся Паркера за плечо.
- Ну что тебе, - недовольно отвечал тот, явно не желая расставаться со сладким сном.
- Ты ничего мне не хочешь рассказать? - откатываясь от греха подальше, продолжил Джош.
- О чем? - со сна Дрейк выглядел так невинно, что Николс мысленно отвесил себе подзатыльник и покраснел еще больше.
- О том, как ты тут оказался, - ровно произнес он.
- Ах, это, - Паркер поднял голову и оглядел их взаиморасположение. Оно было куда как менее фривольным, чем пять минут назад, но все равно оставалось слишком интимным.
- Да, это, - отсел еще дальше подросток.
- Это совсем не то, что ты думаешь. Просто я ночью шел попить и тут...
- И тут ты совершенно случайно подумал, а не прилечь ли мне на пять минут на эту чудесную кровать.
- Да именно так все и было, - жизнерадостно улыбался Дрейк.
- Хорошо, - покорно согласился Джош. Все еще переживая свое внезапно нахлынувшее желание, он не испытывал потребности что-то выяснять и спорить.
- Хорошо? - Паркер не понял с чего подобная милость.
- Да, хорошо, - встал Джош и пошел к шкафу за одеждой.
- Но... - хотел было уточнить Паркер, но рассудил, что дареному коню в зубы не смотрят, и продолжил невпопад. - Ну тогда ладно.
Заметив отрешенность брата, Дрейк весь следующий день испытывал границы его терпения. Он попросил приготовить ему пудинг, после чего занял денег, потом уговорил подвезти до кинотеатра, потому, что его водительские права были временно заблокированы. И на все Джош соглашался, как-то затравленно глядя на брата.
- Чувак, ты ведешь себя так, словно стянул у меня тысячу баксов и боишься признаться, - не выдержал Паркер уже под вечер, когда они смотрели какой-то фильм в своей комнате.
- Ч-что за глупости, - чуть заикаясь, ответил Николс.
- Конечно, откуда у меня тысяча баксов, - пожал плечами Дрейк и резюмировал: - Но ты явно что-то от меня скрываешь.
- Нет. Просто думаю кое о чем.
- О чем?
- Это неважно.
- Ну скажи, - протянул Паркер, он умел быть очень настойчивым когда хотел.
- Нет, это тайна.
- Брось, у нас никогда не было тайн друг от друга, - подсел ближе Паркер, теперь он едва не сидел на коленях сводного брата. Он так умильно смотрел в глаза, со смесью любопытства и просьбы как умел только он один, что сердце Джоша внезапно пропустило удар.
- А теперь появились, - жестче, чем хотел, ответил он и, убрав руку брата со своего плеча, встал с дивана.
- Ну и как хочешь, - обиделся тот и демонстративно направился к своей кровати.
Но злиться долго Дрейк не умел, и через полчаса, после того как выключился свет, он повернулся на бок и тихо спросил:
- Помнишь, ты долго боялся сказать мне, что встречаешься с Минди. Сейчас происходит что-то подобное?
- Нет, ты же знаешь, мы с Минди расстались полгода назад. Она встречается с одним парнем из колледжа, - Джош поймал себя на мысли что совершенно равнодушен к этому.
- Откуда ты знаешь?
- Видел их в премьере, и мы пообщались немного.
- Так от этого ты не в себе? - Дрейк так сильно свесился с края кровати, что едва не свалился с нее. Он сам не знал, почему для него так важны слова сводного брата.
- Нет, я же говорю, дело не в Минди, - отвернулся Николс, хоть он и не мог видеть Паркера, ему казалось, что внимательные карие глаза прожигают его насквозь.
- А в ком тогда? - не отставал тот.
- Ни в ком, спи уже, - он накрылся одеялом с головой.
Но у Дрейка сна не было ни в одном глазу, его не оставляли в покое мысли о том, что Джош скрывает от него что-то, вернее "кого-то", в этом он был почти уверен. В конце концов, с намерением все это непременно выяснить, он забылся беспокойным сном.
Просыпаясь в это утро, подросток был твердо уверен, что уж сегодня его не ожидает никакой сюрприз. Но ошибался, потому что сзади его обнимали такие знакомые теплые руки, и легкое дыхание касалось волос на затылке.
- "Но я же точно помню, что сегодня не собирался забираться в его кровать", - мысленно возмутился Паркер. Но с действительностью было не поспорить, и факт оставался фактом - они снова спали вместе. Во сне Джош что-то пробормотал и, прижав к себе Дрейка еще ближе, уткнулся губами куда-то в шею музыканта. А чего уж тот точно не ожидал так это того, что легкий полупоцелуй в шею словно электрическим разрядом пройдет через все тело, и сладкая истома волной прокатится вдоль позвоночника. Едва сдержав протяжный выдох, Паркер попытался освободиться, но не тут то было. Джош надежно обвил его руками и ногами и явно не собирался так просто отпускать. Да еще предательская истома совершенно не давала сопротивляться этим импровизированным объятиям. Вместо того, чтобы отстраниться у Дрейка получилось скорее потереться о сводного брата, от чего его явно спятившее тело пришло в полный восторг.
- Джош, отпусти меня, - почти жалобно протянул Паркер, понимая, что еще пара минут и сил прервать это у него не будет.
- Что? - Николс ответил ему куда-то в район шеи, но ощутив, что это явно не подушка, он пошарил руками и, попутно облапав Дрейка, установил что обнимает своего сводного брата... опять.
- Поверь в этот раз я не при чем, - слегка прифигев от таких прикосновений вымолвил Паркер.
Джош никак не прокомментировал эту фразу, поскольку в данный момент пытался проанализировать противоречивые чувства, испытываемые к Дрейку. Первым из них было удовольствие, тягучее и сладкое, потом удивление, мгновенно сменившееся паникой, и завершали этот аккорд смущение и стыд. Он торопливо отползал от предмета своих разрозненных мыслей, бормоча:
- Наверно это как-то случайно вышло, ты просто... - в этот момент он с грохотом свалился с края кровати.
- Да, конечно, - отвернулся Дрейк, чтобы скрыть яркий румянец. Выскользнув из-под одеяла, он со скоростью достойной восхищения забрался на свою кровать и отвернулся к стене. Каждый из подростков остался наедине со своими невеселыми мыслями, которые, как бы это ни было удивительно, у обоих оказались абсолютно одинаковы. Правда Николсу было сложнее, он не мог списать все на случайность, потому что вероятность того, что подобная "случайность" произошла два дня подряд, была невысока. Перебирая в уме сотни вариантов, ни один из парней так и не смог понять, откуда вдруг взялось это странное тянущее в груди чувство. Ведь они и прежде часто обнимались, да если честно понятия личного пространства относительно друг друга для Паркера и его брата почти не существовало. В конце концов, подростки независимо один от другого, пришли к выводу, что виной всему было не проснувшееся до конце сознание, со сна все перепутавшее. Удовлетворившись подобным выводом, Джош спокойно собирался на учебу, когда Дрейк, пытаясь что-то взять за его спиной, наклонился и нечаянно коснулся плечом его спины. Сердце сделало бешеный кульбит и тревожно забилось где-то в горле. Паркер в свою очередь ощутил, как его тянет продлить прикосновение и в груди все замирает. От неожиданности он выронил то, что держал в руках и попытался отскочить, но поскользнулся на коврике и грохнулся прямо под ноги ошарашенному Николсу.
- Ты в порядке? - протянул руку Джош, помогая подняться.
- Да, в полном, - не к месту улыбался Дрейк и, поднявшись, резво рванул к двери.
Теперь оправдываться было нечем. Вряд ли сознание все еще спало, если конечно не было глубокой совой. Но предпринять что-либо было необходимо. Первое и самое простое, как показалось обоим подросткам, это просто не подходить друг к другу на расстояние ближе метра. Энтузиазм был похвален, но тщетен. Разве что родители решили, что они снова поссорились, а Меган, покрутив пальцем у виска, сказала, что в своей глупости они умудрились выйти на новый виток. Но, присмотревшись друг к другу, они с недоумением установили:
- "Дрейк сам меня избегает", - подумал Джош
- "Джош ведет себя так же как я", - подумал Дрейк.
Следующие мысли у обоих парней также были идентичны, и заключались в желании вывести сводного брата на чистую воду.
- В чем дело? - Паркер, не привыкший откладывать дело в долгий ящик, остановил Николса, когда тот пытался просочиться в комнату, минуя него, стоявшего возле самых дверей.
- О чем ты? - тот прикинулся, что ничего не понимает.
- Ты что-то от меня скрываешь. Не отпирайся.
- Ты тоже. Скажешь нет? - Джош решил, что лучшая защита - это нападение.
- Я скажу, если ты признаешься, - не сдавался Дрейк.
- Я признаюсь, если ты скажешь, - стоял на своем Николс.
- Ты первый!
- Нет, ты! - тут он по привычке набросился на Паркера, поднимая того в воздух и завязывая их обычную борьбу без правил, но спустя секунду понял, что сводный брат как-то странно замер и совсем не сопротивляется. Теперь их положение в пространстве больше напоминало крепкое объятие, причем, как показалось Джошу, несколько двусмысленное. Теплое гибкое тело в руках вызывало вполне определенные мысли. И от этих мыслей подросток пришел в ужас. Поставив брата обратно на пол, он мгновенно отскочил, выпалив:
- Я ложусь спать, - и лег в кровать, укрывшись одеялом с головой.
Дрейк медленно приходил в себя после нежданного откровения, подкинутого щедрым воображением, вдохновленным пылкими объятиями.
- Ты забыл раздеться, - очень тихо произнес он, забираясь к себе в постель.
Всю ночь Дрейк не сомкнул глаз, а наутро чуть свет позвонил одной из своих давних поклонниц и отправился погулять. Он рассудил, что все эти переживания были обусловлены тем, что с начала всей этой истории он не ходил ни на одно свидание. Паркер добросовестно старался получить удовольствие от этой встречи и настроиться на прежний легкомысленный лад, выкинув из головы все мысли о Джоше. Но как назло мысли о сводном брате не собирались исчезать так просто. Девушка начала казаться какой-то пустой и слишком шумной, ее умелые поцелуи не приносили никакого удовольствия, и все времяпровождение казалось абсолютно бессмысленным. Промаявшись до полудня, он распрощался с разочарованной девушкой и с упрямством, достойным лучшего применения, отправился на поиски новых приключений.
Тем временем Николс, проспавший почти до полудня, спустился в гостиную и, на автомате сделав себе сэндвич, принялся хмуро его поедать.
- Что-то случилось? - незаметно подошла Одри. Подросток вздрогнул от неожиданности, но, обнаружив что это не Дрейк, немного успокоился, испытывая одновременно облегчение и смутное сожаление.
- Нет, все в порядке, - широко улыбнулся он и вернулся к своему бутерброду.
- Тогда объясни, зачем сэндвич с ветчиной сверху намазывать арахисовым маслом, - многозначительно произнесла женщина.
Николс смутился и отложил недоеденную булку:
- Я просто задумался.
Одри решила не давить и дать сыну самому во всем разобраться, поэтому заговорила, как ей казалось, на отвлеченную тему:
- Ты не знаешь, где Дрейк?
Любые мысли о сводном брате заставляли Джоша нервничать, но он справился с собой:
- Нет, когда я проснулся он уже ушел куда-то. Он тебе не сказал?
- Нет, я тоже сегодня его не видела. Не верится, что он встал так рано. Наверно куда-то спешил.
- Но он не говорил что у него планы на это утро, - смутное беспокойство закралось в душу подростка.
- Ладно, обед в холодильнике, пусть поест, когда появится. Мы с вашим отцом вернемся поздно, - с этими словами взяла сумочку и ушла. А Николс чтобы чем-то занять себя, и не думать о том, о ком думать не следовало, включил телевизор. Шли какие-то новости, что-то про благотворительный концерт известной группы. Как вдруг программа была прервана экстренным выпуском. Сообщалось о побеге двух заключенных из городской тюрьмы Сан-Диего. И в этих беглецах парень с ужасом узнал тех мафиози, которых посадили с помощью Дрейка. Один из них был тем самым главарем, угрожавшим Паркеру после суда. Волосы встали дыбом, когда Джош подумал о том, что теперь паранойя сводного брата может оказаться не такой уж и беспочвенной.
- "Надо срочно позвонить ему", - с этой мыслью Николс бросился к телефону и принялся судорожно набирать номер Дрейка. Увы, ответом ему были лишь короткие гудки и сообщение что аппарат абонента отключен.
- Так, спокойно, - вслух говорил Джош, меряя комнату нервными шагами. - Он просто забыл зарядить свой сотовый. Все будет хорошо, - увы, аутотренинг был плохим лекарством. И промаявшись еще с пол часа и позвонив всем друзьям Паркера, которых он знал, подросток сорвался с места и бросился на поиски блудного брата.
Ничего не подозревающий Дрейк тем временем вяло кадрил очередную девчонку. Он оказался в незнакомом ему районе города и, несмотря на обилие красоток, прогуливающихся этим солнечным днем и мечтающих о знакомстве, мысли подростка были неутешительны.
- "Это какое-то помешательство. Если Джош узнает, он меня убьет. Хотя нет, он просто сдаст меня в психушку или на опыты", - автоматически улыбаясь девушке, он чувствовал себя последним извращенцем, запавшим на брата.
Близился вечер, но возвращаться домой было страшно. Хотя одновременно его словно тянуло обратно, как магнитом. С мысли о магните Дрейк вновь перескочил на размышления о Николсе. Впрочем, о чем или о ком бы Паркер ни старался думать, через минуту это снова был Джош.
А Николс в этот момент был целиком занят поисками. С каждой минутой его уверенность, что с Дрейком случилось что-то плохое, только росла. Он обошел все места, где обычно бывал его брат, позвонил в полицию, но там, как ему показалось, на его сообщение не обратили должного внимания, и велели подождать. Но как ждать когда беззащитный Паркер в его мыслях уже погибал от рук хладнокровных убийц. Истекал кровью, шепча что-то бессвязно и зовя брата на помощь. Или замерзал весь избитый в какой-то подворотне, и воображению не было дела, что на улице +30 по Цельсию.
- А я так и не поговорил с ним, - со слезами на глазах клял Джош свою нерешительность. - Что если я уже никогда не смогу сказать, как сильно люблю его, - Перепуганный и растерянный он мысленно уже решил что если все обойдется, то во всем признается, и будь что будет. Все же лучше чем сожалеть о невысказанном.
- Держись, Дрейк, я спасу тебя, - думал Николс, заворачивая к полицейскому участку.

Вернувшись домой, Паркер встретил довольную Меган, сидящую перед телевизором в их комнате. Заметив его, она снисходительно улыбнулась:
- Ну вот, как я и думала, никто тебя не похищал.
- О чем ты? - недоумевал Дрейк: - И брысь отсюда.
- Какая жалость, что тебя в самом деле не забрали, - хмуро произнесла Меган и встала с дивана. - Хотя, - она снова улыбнулась: - Паникующий Джош - это нечто. Век бы смотрела.
- Паникующий?
- Ну да, он же думал тебя похитили те мафиози, которых ты выдал. Они сегодня сбежали из тюрьмы.
- Они сбежали?! - в шоке выдохнул Паркер, отступая.
- Ну да, - на лице девочки появилось зловещее выражение, - и теперь они придут за тобой.
В это время громко хлопнула входная дверь и перепуганный музыкант едва не свалился в обморок
- Ладно, я пойду, - как ни в чем не бывало, произнесла Меган и вышла из комнаты.
- Постой, - севшим от страха голосом прошептал подросток, но спустя мгновение уже бросился к двери закрывая ее и блокируя попавшимися под руку предметами. Но все усилия были тщетны. Спустя пару минут громкий грохот возвестил о том, что кто-то очень сильный ломится с той стороны. От страха у Паркера ноги словно приросли к полу, и в ту же секунду в комнату ворвался Джош. Он подобно урагану подлетел к бледному как мел Дрейку и стиснул его в своих медвежьих объятиях.
- Господи, Дрейк. Как ты? Тебя не поймали? Как ты смог убежать? - зачастил Николс, от волнения глотая буквы и заикаясь. От счастья, что все обошлось он то встряхивал брата, отстраняя, но вновь крепко прижимал к себе. Совсем потеряв голову, он сбивчиво бормотал:
- Где ты был. Я весь день тебя искал. Я так перепугался. Не знаю, что бы я делал если бы с тобой что-то произошло, - смеясь и плача одновременно, он неконтролируемо целовал сводного брата куда придется, в нос, скулы, губы.
Дрейк, окончательно переставший соображать на каком он свете, даже не пытался вырваться.
- Я так тебя люблю, - горячо шептал Николс, подняв брата в воздух и уткнувшись ему в грудь.
Оглушенный бурными признаниями Паркер послушно принимал поток нежностей, которыми Джош, не скупясь, его одаривал.
Немного поостынув и придя в себя, Николс сообразил, что, похоже, перестарался, и вогнал в общем-то пофигистичного Дрейка в полный ступор. Он сбавил обороты и опустил сводного брата, но ноги того похоже не держали и музыкант начал оседать на пол. Николс, недолго думая, подхватил его и усадил на стоявший рядом диван.
- Ты как? - он помахал рукой перед лицом Паркера.
- Нормально, - заторможено ответил тот. - Только объясни, что это сейчас было? - он осторожно прикоснулся к своим губам, хранящим горячие поцелуи брата.
- А без этого никак нельзя? - потупился смутившийся Джош.
- Нет.
- Ну, я думаю, что отпираться теперь уже не имеет смысла, - Николс запустил руку в свои волосы. - Я испугался за тебя...
- Это я уже понял, но это далеко не все объясняет.
- Да и кроме того...
- Что? - поторопил его Дрейк.
- Нет, не могу, - отвернулся подросток.
- Брось, чувак, ты уже сказал достаточно, чтобы мне краснеть до конца моих дней, - музыкант развернул брата лицом к себе.
- Ты мне нравишься, - выпалил Джош, сам тихонько офигевая от своих слов.
- А я уж испугался что, что-то серьезное… - на автомате выдал Паркер, но тут же осекся: - Что?? - глаза изумленно распахнулись еще шире.
- Ты все слышал, - хмуро произнес подросток и, сняв руку сводного брата со своего колена, встал и отошел к своей кровати.
- Но... я... - не находил слов Дрейк.
- Забей. Я просто переволновался, - лег на покрывало Джош. Он уставился в потолок и продолжил:
- Кстати на счет тех мафиози можешь не волноваться, их схватили сегодня днем.
- А... Ясно, - после потрясения устроенного ему братом, Паркер как-то подзабыл, что до смерти перепуган. И теперь эта новость принесла лишь легкое облегчение, не более того.
- Где ты все-таки был?
- Гулял…
- Почему ты мне не поз... А, неважно, - прервал Николс сам себя. - Тебе всегда было наплевать на чьи-то чувства, - еле слышно произнес он, надеясь, что сводный брат его не услышит.
Вечер прошел в молчании, и когда свет был погашен, Джош, вздохнув, приготовился провести ближайшие несколько часов без сна. Он прекрасно понимал, что слишком потерян, взволнован и расстроен, чтобы спать. Но видно прошлая бессонная ночь давала о себе знать, и подросток забылся тревожным сном. Проснулся он от смутно знакомого щекочущего чувства, сладкого и блаженного. Рука привычно скользнула по простыне и огладила очертания чьего-то теплого тела прижимающегося к нему. Дрейк обнимал его во сне обвивая руками и ногами так, что выбраться или даже повернуться не разбудив его было проблематично. Собрав волю в кулак Николс осторожно потряс сводного брата за плечо, игнорируя радостно бьющееся сердце, явно не желавшее прерывания такого приятного момента.
- Просыпайся, друг. Ты опять оказался в моей кровати. Ты реально лунатик.
Паркер в ответ промычал что-то неразборчиво и лишь прижался крепче.
- Ну, ты сам напросился, - чувствуя как грудь переполняет бесшабашная храбрость, Джош наклонился и поцеловал Дрейка в губы. Он хотел лишь прикоснуться к ним, но не смог устоять и углубил поцелуй. Каково же было его удивление, когда ему осторожно, но уверенно начали отвечать. Потерявшись в этом крышесносном поцелуе, Николс притянул Паркера еще ближе и принялся гладить ладонью второй руки сводного брата по пояснице. Музыкант задрожал и тихо простонал что-то ему в губы. Понимая, что Дрейку уже совсем сорвало башню, Джош попытался взять это безумие хоть под какой-то контроль. Вдобавок не мешало бы прояснить ситуацию, поскольку он сам уже ничего не понимал:
- Ты понимаешь, что мы делаем? - голос вибрировал от сдерживаемой страсти.
- Да, прекрасно. И Джош, ты подумаешь об этом в другой раз, - увлек его в новый поцелуй Паркер.
- Но почему? - Николс сделал последнюю попытку воспротивиться наваждению.
- Я тебя тоже люблю, чудик, - ласково улыбнулся тот. И хотя темнота не позволила убедиться, Джош чувствовал эту улыбку губами... и наверное сердцем.

@темы: Дрейк и Джош, Разные пейринги, Фанфик, Просмотренное, Джош/Дрейк

---

Наше сообщество по Дрейку и Джошу

И наконец, мы с  Kassandra_Li и  Ходульный оссан создали сообщество по сериалу "Дрейк и Джош" первое на дайрях (насколько мне известно)
Я очень рада)))

Вот наш баннер

@темы: Дрейк и Джош, Планы, Просмотренное, Дизайн, ПЧ, Из Жизни

---

Дрейк и Джош

А сейчас будет очень много эмоций по поводу просмотренного совсем недавно замечательного сериала "Дрейк и Джош"

описание

Оригинальное название: Дрейк и Джош
Год выхода на экран: 2004
Страна: США
Сериал относится к жанру: комедия, семейный
Постановщик Стив Хофер, Вирджил Л. Фабиан, Адам Вайсман
Краткое описание: Дрэйк и Джош — весёлая комедия о двух подростках, ставших сводными братьями. Парни одногодки и несмотря на то, что они очень разные и непохожие друг на друга, они ухитряются находить общий язык и постоянно попадать в какие-то нелепые и смешные ситуации.
Дрейк Паркер лелеет мечту когда-нибудь стать великим музыкантом. Он играет на гитаре, легко смотрит на жизнь и очень любит общество милых и симпатичных девушек. Его сводный брат Джош - задорный, очень веселый и правдолюбивый малый, чья честность часто вылазит боком своему владельцу. Он очень эмоциональный, но в душе ещё самый настоящий ребенок.
Дрейк очень ленивый, из-за чего не очень то успешен в школьных уроках. Он не любит помогать по дому и вообще, очень непослушный и своенравный. Дрейк имеет одну слабость - он неравнодушен к сладостям. В отличие от него, Джош - послушный, примерный и дисциплинированный парень. И его покорностью частенько злоупотребляет Дрейк. У Дрейка хулиганистый и дерзкий характер, а Джош – всегда спокоен и рассудителен – но всё это не мешает им дружить.





Никогда не думала что смогу так подсесть на обыкновенную американскую семейную комедию про двух сводных братьев (Мать Дрейка вышла замуж за отца Джоша)
Но боже мой, я редко так смеюсь. Вроде все просто и банально. Но почему-то становится весело и легко. И самое то после тяжелого трудового дня.
Ну а потом я просто влюбилась в этих парней. Они такие очаровательные придурки. А главное для жаждущего слешерского сердца какая у них дружба))) Порой даже трогательная. Хотя чаще один другого достает, а потом очень мило пытается загладить вину. А сколько обнимашек. За все сезоны сверхъестественного, объятия Винчестеров можно пересчитать по пальцам одной руки. А тут))) "Обними меня брат!" Джоша, поднимает мне настроение просто на раз))
Но дело даже не в том что я там углядела там яой. И даже не в том Джош из комичного толстячка сезону к 3-4 превратился в парня - загляденье. А я даже не знаю в чем. На самом деле очень добрый сериал. Все в этой семье друг друга любят хотя и не показывают этого.
И что меня конечно очень радует это то что никаких пошлостей обычных для американских комедий там нет.

В общем порывшись на просторах дайри (да и вообще в рунете) я пришла к выводу что фанатов до обидного мало. Так что теперь рекламирую этот замечательный сериал у себя. Я конечно понимаю что ко мне заглядывает примерно полтора землекопа в год))) Но надеюсь кто-нибудь увидит и захочет посмотреть этот сериал. И еще я конечно не оставляю надежду что здесь пройдет тот кто его смотрел.

@темы: Просмотренное, Мысли вслух, ПЧ

---

продолжение

Продолжение того фанфика. Все еще по той же заявке на джаредотопный фест:
Устройство мира таково, что некая каста/соцгруппа является привилегированной и более богатой по сравнению с другими. Очень престижно отдавать своих детей в супруги представителям этой касты. Джаред – богатый и знатный аристократ, он встречает на балу Дженсена (тому 15-16 лет), который родом из обедневшего семейства. Брак с Падалеки – выгоден семейству Эклзов. Дженсена отдают Джареду. Дженсен до этого был влюблен в кого-либо и ненавидит Джареда заочно, понимая, что, став супругом, уже не вернется назад в родной дом.
Кинк – своенравный, капризный Дженсен и терпеливый, заботливый Джаред (который намного старше Дженсена), пусть Джаред снисходительно терпит все капризы Дженсена, и постепенно мальчик влюбляется в него. Хочется увидеть будни Дженсена – он ухаживает за домом, ждет мужа, со страстью отдается ему по ночам и все такое. Расцелую за Мпрег и пару-тройку детей.

Название: О вреде секретов
Автор фанфика : morendo
Фендом: СПН РПС
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Джаред/Дженсен
Рейтинг: R
Жанр: романс, сказка
Cтатус: завершен.
Предупреждения: слеш, ООС, МПРЕГ, сироп
Примечание: продолжение фанфика Терпение - добродетель

В это утро Джаред безнадежно проспал, наверно сказался эмоциональный всплеск произошедший накануне. Да и ночь полная страсти давала о себе знать. Как ни странно Дженсен уже проснулся, и, слегка запрокинув голову, внимательно наблюдал за пробуждением супруга.
- Ну и кто из нас после этого соня? - мягко улыбаясь, произнес он хрипловатым со сна голосом.
- Просто кое-кто здесь слишком соблазнительный и неугомонный, - улыбнулся в ответ Падалеки, и, поцеловав Дженсена в лоб, прижал его к своей груди.
Тут послышался деликатный стук, и лакей через дверь поинтересовался, не хотят ли молодые господа, чтобы завтрак им подали в постель. Посмотрев на покрасневшего Дженсена, Джаред отказался, и пообещал, что вскоре они спустятся к завтраку сами.
- Тебе нечего стесняться, Дженс, - произнес Падалеки, осторожно взяв за плечи отвернувшегося мужа. - Ты мой законный муж, - прошептал он ему на ухо.
- Я знаю, - попытался улыбнуться Дженсен, наклоняя голову к теплому дыханию за спиной. - Но просто то, что было так естественно ночью, днем жутко смущает.
- Кстати, о произошедшем ночью, - на лице Джареда возникло обеспокоенное выражение: - У тебя все в порядке?
- В каком смысле?
- Ну, сильно болит. Ты же был девственником, и я хоть и старался быть аккуратным но... - тут густо покрасневший юноша закрыл ладонью рот Падалеки.
- Достаточно. Я понял, Джаред. Хотя если ты хочешь, чтобы я стал первым человеком, скончавшимся от смущения, можешь продолжать.
- Прости, - произнес Падалеки, отняв ладонь мужа от своего рта и не преминув поцеловать ее при этом. - Все это скоро перестанет так тебя смущать, поверь.
- Ну уж прости, что я до свадьбы хранил невинность и не эксперт в таких делах, - мгновенно нахмурился Дженсен.
- Знаешь, я бы многое отдал за то, чтобы ты у меня был первым, - Джаред бережно обнял мужа, и тут глаза его весело заблестели. - Но в этом случае боюсь тебе пришлось бы выйти за меня, когда тебе едва исполнилось шесть лет.
Легкая шутка волшебным образом сняла нарождавшееся напряжение, и оба супруга весело рассмеялись.
- Ты вообще бываешь серьезным? - притворно возмутился Дженсен, легонько толкнув мужа в плечо, но в его глазах по-прежнему плясали искорки смеха.
- Это ты на меня так действуешь, - шутливо произнес Падалеки, поднимаясь с постели, и подумал:
"А ведь действительно, никогда прежде мне не было так хорошо, так легко на душе".
- Ах, значит я виноват?! - должно было прозвучать грозно, но этому сильно мешала счастливая улыбка на лице Дженсена. Он попытался вскочить, но болезненно скривившись, сел обратно.
- Давай я принесу тебе завтрак сюда, - после секундного замешательства произнес граф.
- Глупости, я вполне могу дойти и сам, - заупрямился Дженсен, предприняв новую попытку встать, но ему предсказуемо помешали. Падалеки аккуратно подхватил супруга на руки.
- Я не позволю тебе мучить себя. Поэтому если ты настаиваешь, на том чтобы спустится к завтраку, я могу предложить сделать это только таким образом, - серьезно произнес он.
Возмущение поднявшееся было в душе Дженсена, как по мановению волшебной палочки улеглось:
- "Вот каково это, оказаться в его руках. Мне так хотелось это ощутить". Но капитулировать без боя было не в характере юноши.
- Я вполне хорошо себя чувствую, - больше для вида сопротивлялся он. Дух захватывало от того, как крепко прижимали его к себе сильные руки Джареда. Так тепло и уютно, что хотелось прижаться щекой к груди мужа и ни о чем не думать.
- Так что ты выбрал? - негромко произнес граф через пару минут, понимая, что еще немного и Дженсен заснет у него на руках. Конечно, подобная перспектива была заманчива для Падалеки, но его юному супругу нужно было поесть.
- Я оставляю выбор за тобой, - сонно ответил юноша.
В тот день они завтракали в комнате, и весь день Джаред вдвойне опекал своего любимого. Дженсен смущался и ворчал, но в глубине души был благодарен мужу за заботу. Через пару дней легкий дискомфорт полностью прошел, и Дженсен был готов к новым ночным свершениям. И хотя Джаред старался сдерживаться, он не устоял перед соблазнительностью юного супруга, прильнувшего к нему, как только они добрались до постели. Падалеки и оглянуться не успел, как оказался полностью во власти пристрастившегося к любовным ласкам мужа. Дженсен раскрепостился и более не стыдился своего желания и откровенности их с Джаредом отношений. Он оказался прекрасным учеником в науке любви, даже слишком, поскольку вскоре Падалеки обнаружил, что стоит им добраться до постели, как все его данные накануне обещания не поддаваться желанию и дать супругу отдохнуть идут псу под хвост. Дженсен умел уговорить, когда хотел, поэтому каждую ночь, а иногда и не только ночью, он отдавался графу с такой страстью, словно это был их последний раз.
Днем сын Алана Эклза вел себя весьма разумно. Читал книги, занимался самообучением, потому что в будущем планировал помогать Джареду вести дела. Но мысли часто были далеко от будничных повседневных дел. Он вспоминал о горячих поцелуях, которыми муж покрывал все его тело, ощущение гладкой и упругой кожи Джареда под пальцами. Вспоминал, как обхватывал его талию своими ногами и скрещивал лодыжки за спиной, помогая проникновению. В общем, все те бесстыдные, но безумно приятные вещи, что они творили.
Стук колес подъезжающего экипажа вывел Дженсена из сладких грез, и, выглянув в окно, он увидел того кого давно уже дожидался, коротая время за фантазиями. Юноша быстро побежал вниз по лестнице, прыгая и пропуская ступеньки.
- Джаред! - кинулся он на шею вошедшему мужу.
- Я тоже по тебе соскучился, - подхватывая любимого, произнес Джаред и поцеловал его. Поцелуй из приветственного стараниями Дженсена очень быстро превратился в страстный и горячий.
- Погоди-погоди, я хотел тебе кое-что сказать, - нехотя отстраняясь и заглядывая в затуманенные глаза супруга, сказал граф. Дженсен встряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и выскользнул из объятий.
- Пойдем, - без долгих предисловий потянул он Джареда за собой.
- Постой, я еще даже не разулся, - рассмеялся Падалеки, на ходу скидывая обувь в прихожей. Дженсен ничего не сказал, он уже предвкушал, как они останутся наедине за надежными дверями их огромной спальни. И не он один погрузился в мечты. Джаред, обогнав его на лестнице, первым поднялся на последнюю ступень, и, развернувшись, поднял мужа в воздух, притягивая к себе для поцелуя. У юноши сердце замерло, когда граф закружил его в коридоре, поминутно прислоняя к стенам и жарко целуя. Через полчаса они добрались до комнаты, и Джаред разве что не разорвал одежду на супруге от нетерпения. Дженсен, однако, не остался в долгу и оставил парочку засосов на шее Падалеки. Дальше все слилось в сплошной клубок взаимного наслаждения, так что более или менее трезво мыслить стало возможно только к глубокому вечеру.
- Ты что-то хотел мне сказать, когда пришел? - томно протянул удовлетворенный Дженсен, пытаясь поудобнее устроиться на груди Джареда.
- Да, наверно, - расслаблено ответил тот, предпринимая слабые попытки собрать мысли в кучу. Но этому существенно мешало то, что он продолжал гладить мужа пониже спины, и тот явно не был против, скорее наоборот.
Но тут Дженсен вспомнил:
- "Я же ему даже пообедать не дал после прихода", - запоздало подумал он, устыдившись. Он снял с себя ладонь Джареда и наклонился за одеждой.
- Пора к ужину, - ответил он на невнятный протестующий возглас Падалеки.
- Пожалуй ты прав, - граф внезапно осознал, что зверски голоден.
- У нас еще вся ночь впереди, - многообещающе произнес Дженсен, и Джаред с трудом удержал себя от того, чтобы завалить супруга обратно на постель.
После ужина Падалеки возобновил разговор, так приятно прерванный днем.
- Я вспомнил, что я хотел тебе сказать, вернее спросить.
Внимательный вопросительный взгляд зеленых глаз заставил на мгновение потерять нить разговора.
- Так что ты хотел спросить? - улыбнулся Дженсен.
- Ах да, - очнулся граф. - Как ты смотришь на то, чтобы устроить прием в честь полугода со дня нашей свадьбы? Мои родители как раз на этой неделе приезжают из кругосветного путешествия, в которое отправились год назад. Кроме того, меня давно терзают многочисленные родственники на предмет представления их тебе. Да и друзья последнее время постоянно попрекают меня тем, что я прячу тебя от них. Как ты на это смотришь?
- Ну... я… - в замешательстве произнес юноша. Он, честно говоря, совсем не любил все эти приемы и встречи, да и к высшему обществу относился прохладно. Но Дженсен прекрасно понимал, как важно это для Джареда.
- Да, хорошо, конечно, - мягко улыбнулся он, решительно подумав: - "Что я не перетерплю один вечер что ли?"
- Значит ты согласен? - радостно загорелись глаза Падалеки.
- Да.
Обрадованный граф бросился давать поручения слугам и вовсю принялся за приготовления к приему, который решили назначить на следующую пятницу. Дженсен тяжело вздохнул и морально приготовился к одному из самых непростых дел в своей жизни. В этот раз он не мог просто, как обычно, затесаться в какой-нибудь угол и простоять там весь вечер. Он вынужден будет быть в центре внимания.
- "А что если я совсем им не понравлюсь?" - вернулась усердно отгоняемая последнее время мысль. - "Что если его родители всегда будут видеть во мне простолюдина, обманом женившего на себе их сына. Его друзья сразу подумают, что я ему не ровня, ведь они аристократы, а я не привык ко всем этим великосветским забавам. И мне даже не о чем говорить с его родственниками". - уныло бредя по коридору, думал Дженсен. Но, в конце концов, рассердился на себя.
- "Я тот, кто я есть, - подумал он.- А кому не нравится - их проблемы. Главное что Джареду ведь все равно, что я не аристократ. Ведь ему действительно все равно?” – похолодев, задумался он.
И этот день настал. Дженсен с утра был дерганый и раздражительный, он все ночь не спал, накручивая себя воображением все больших ужасов. Падалеки, в противоположность ему, прямо сиял, но, обратив внимание на бледность спустившегося в завтраку супруга, обеспокоенно спросил:
- С тобой все в порядке? - он протянул руку, чтобы потрогать лоб мужа, но тот увернулся.
- Все хорошо. Просто не выспался, - хмуро ответил юноша.
- Смотри... а то я могу позвонить доктору Джиму Биверу, он наш семейный врач, - надевая пальто, произнес Падалеки.
- Не надо. Иди уже, опоздаешь ведь, - подтолкнул графа к двери Дженсен. Ему не хотелось показывать свою слабость, а чувствовал он себя и впрямь неважно.
Проводив супруга, он отказался от завтрака, потому что его мутило, и строго наказал Мерримену ничего не говорить об этом хозяину. Вернувшись в комнату, он раскинулся на кровати. Все кружилось перед глазами и даже с закрытыми веками создавалось впечатление, что катаешься на карусели. Незаметно для себя он заснул. Проснулся Дженсен как раз перед приездом графа, и, быстро приведя себя в порядок, спустился вниз, дожидаясь Джареда и готовясь принимать гостей.
Джаред пришел незадолго до появления первых гостей, и они с Дженсеном встали в холле приветствовать вновь пришедших. Юноше казалось, что поток людей, так или иначе знакомых с графом Падалеки, никогда не иссякнет. Он постарался запомнить хотя бы ближайших родственников мужа и его лучших друзей. Дженсен по-прежнему чувствовал себя разбитым, но очень старался быть приветливым и понравиться людям, мнение которых для Джареда не безразлично. Он не знал сколько времени так прошло, его уже ощутимо пошатывало и в ушах стоял непрекращающийся гул, когда Падалеки наконец пригласил всех к столу. Сперва юноша обрадовался тому, что, наконец, сможет присесть, но вскоре осознал, что даже думать не хочет о еде.
- "Похоже со мной и правда не все в порядке", - подумал он и попытался незаметно выйти из зала. Но, по закону подлости, как раз когда это ему почти удалось, откуда-то сбоку послышался жизнерадостный голос Падалеки.
- Дженс, ты куда? Моя мама хочет с тобой поближе познакомиться, - он взял под локоть не сопротивляющегося супруга и потащил куда-то в сторону. На аккуратном угловом диванчике сидела достаточно молодая, элегантно одетая женщина. Она улыбнулась Дженсену и жестом попросила его присесть:
- Я наслышана о тебе, Дженсен, - приятным глубоким голосом произнесла она, окинув юношу внимательным взглядом. - С тех пор как вы с Джаредом познакомились, он во всех своих письмах упоминал о тебе. Признаться, он меня заинтриговал.
- Надеюсь, я не разочаровал вас, - юноша попытался улыбнуться, хотя заметно нервничал в присутствии матери своего супруга.
- О нет. Правда я представляла тебя постарше, - женщина продолжала его разглядывать, чем заставляла еще больше волноваться. Дженсен словил себя на мысли, что ему ужасно хочется обхватить себя руками и закрыться от этого пытливого взгляда. Тут к счастью вмешался Джаред. Он присел рядом, и одной рукой обхватил мужа за плечи. От неожиданности тот вздрогнул, что не укрылось от глаз матери графа.
- Ну, это поправимо, - широко улыбнулся Падалеки. Он весь вечер чуть не лучился счастьем.
- Я тут вспомнил, - внезапно даже для самого себя произнес Дженсен, - я кое-что забыл сделать... закрыть окно в спальне. Я ненадолго вас покину, если вы не возражаете, - неловко выкрутился он и выскользнул из объятий графа.
- Хорошо, Дженсен, - немного оторопел тот, недоуменно провожая его взглядом.
- Джаред, мне кажется, нам нужно серьезно поговорить, - проследив, что юноша уже скрылся из виду, произнесла графиня Падалеки.
- О чем? - насторожился Джаред.
- О Дженсене, - поднимая руку чтобы остановить возможные возражения, женщина продолжила. - Он милый мальчик и мне очень понравился. И ты знаешь, я не страдаю предрассудками по поводу того, что он не из высшего общества.
- Спасибо мама, - с облегчением произнес граф.
- Но, - она сделала на этом слове акцент, - посмотри, до чего ты его довел.
- В смысле?
- Он бледный, худой и у него круги под глазами. Да и шарахается от всех.
- Да он просто сильно нервничает из-за приема, - попытался возразить Джаред, - а стройный он от природы.
- Джаред, дорогой, я тебя вовсе не обвиняю. Просто тебе не кажется что он совсем еще ребенок? Сколько ему, шестнадцать?
- Через полгода будет семнадцать, - опустил голову Падалеки.
- Да ему еще вырасти надо, чтобы быть готовым жить с тобой полной супружеской жизнью. Во всех смыслах, особенно в том самом.
На этих словах Джаред неловко покраснел, да и его матери похоже было не совсем удобно обсуждать тему, которой она коснулась.
- Я понимаю, - после паузы сказала она, - что лучше тебе было бы обсудить это с отцом. Но он уехал по делам и вернется не скоро. Поэтому спрошу я... Ты ведь не очень... ну... часто остаешься с ним наедине, в том самом смысле?
- Примерно один-два раза в сутки, - сильно преуменьшил Джаред.
- Что? Каждую ночь?!
- Тише мама, вдруг сюда кто-то придет, - оглянулся граф.
- Прости. Просто теперь мне понятно, почему бедняжка Дженсен выглядит таким замученным, - все еще под впечатлением от услышанного произнесла графиня. - Тебе не приходило в голову, что он еще недостаточно взросл для таких марафонов?
Пользуясь молчанием сына, она продолжала:
- А что на счет предохранения? Ты хоть что-нибудь предпринимаешь на этот счет?
- Ну я... иногда, - Падалеки пытался вспомнить сколько раз он успевал выйти из Дженсена до того как становилось поздно. И по всему выходило, что раз пять за все время.
- О, господи, похоже я вовремя с этим разговором. Ты совсем не повзрослел.
- Но Дженс вроде не против, иметь детей, - робко произнес Джаред. Честно говоря, он не помнил, чтобы они поднимали эту тему.
- А он вообще в курсе, откуда берутся дети? По-моему это не входит в программу образования молодых помещиков, а, судя по твоим словам, воспитывался он строго.
Тут Падалеки был вынужден согласиться. Он совсем не говорил с Дженсеном на эту тему а, судя по его непросвещенности во всех вопросах касающихся плотской любви, тот вполне мог быть до сих пор убежден, что детей приносят аисты.
- Мне надо поговорить с ним, - признал Джаред.
- Не в этом дело. Бедный мальчик по уши в тебя влюблен, это видно невооруженным взглядом, достаточно заметить, как он на тебя смотрит. И конечно он может согласиться сейчас на все, даже на десяток детей подряд. Но представь, каково ему будет? Поверь мне, я прошла через это трижды, удовольствие сомнительное. А он такой молоденький, я даже не представляю, как он выносит малыша, - женщина явно прониклась материнскими чувствами к юному супругу своего непутевого сына.
Джареду стало дико стыдно. Думая о детях, он совершенно не подумал о том, какое испытание предстоит Дженсену, если они решал завести ребенка.
- Ты права мама. Нам не стоит заводить детей еще как минимум лет пять.
- Я знала, что ты все поймешь, милый, - приобняла графиня сына. - Я думаю, из Дженсена выйдет отличный муж и отец, ему всего лишь надо немножко подрасти. А сейчас тебе стоит умерить свои аппетиты, - строго закончила она, отстраняясь и глядя на покрасневшего сына.
- Спасибо, ты на многое мне открыла глаза, - с благодарностью ответил он в тот самый момент, когда к ним приблизился предмет их разговора.
- Простите, я не помешал? - произнес Дженсен.
- Да нет, мы уже закончили, - улыбнулась графиня. - И мне, пожалуй, пора. Запомни, что я тебе говорила, Джаред.
- Обязательно, мама.
Когда женщина скрылась из виду, юноша развернул мужа лицом к себе:
- А о чем вы говорили
- Да так, неважно, - ушел от ответа Падалеки. - Джен, я пойду, провожу ее, - он отстранился, оставляя своего супруга в комнате одного.
И без того встревоженный Дженсен совсем запаниковал. Ему показалось слишком подозрительным то, как быстро графиня Падалеки свернула разговор едва он вошел. Да и смотрела она весь вечер как-то оценивающе.
- "Да что это со мной - подумал он - Никогда прежде я не страдал излишней мнительностью. Да и каким бы не был ее вердикт, Джаред ведь меня все равно любит", - но вопреки этим словам уверенность не вернулась. Юноша впервые начал сомневаться в том, что муж встанет на его стороне.
- "Ведь он согласился с матерью и...” - в этот момент в коридоре послышались голоса. И уловив фамилию Падалеки, Дженсен подкрался к самой двери, и попытаться подслушать. Он прекрасно понимал, что это нехорошо, и ранее не был склонен к подобному, но не смог удержаться, когда на горизонте появилась заманчивая возможность узнать в каком ключе "высшее общество" обсуждает их брак.
- А я тебе говорю, когда Шерри Падалеки увидела избранника своего сына, у нее такое лицо было, словно она лимон проглотила, - говорила одна из дам, как видно остановившаяся возле самой двери, потому что ее голос был слышен очень отчетливо.
- Да ну, и вовсе не так она смотрела, Сэра. Скорее с сочувствием.
- Ты наверно хотела сказать с жалостью. Потому что так смотрят только на грязного, облезлого щенка.
- Вот тут я совершенно с тобой не согласна. Он очень даже ничего, симпатичный, - вмешалась девушка явно моложе обеих говоривших ранее.
- Поэтому, Лорен, Падалеки его и взял. Из грязи в князи часто выбиваются только за счет красивой мордашки. Да только наиграется Джаред быстро, если уже не наигрался, - судя по всему дамы удалялись, потому что слышно становилось все хуже. И последнюю фразу Дженсен уловил по частям.
- Как не крути... и потом, неравный брак... не будет. А его мать... - дальше голоса растворились в неясном гуле, доносившемся из главного зала.
Дженсен обессиленно сполз по закрытой двери, садясь на пол. Он спрятал голову в ладони, и от обиды и стыда по его щекам потекли непрошенные слезы.
- "Сам виноват, - разозлился он на себя. - Говорила мне мама в детстве: "Не подслушивай, узнаешь многое, что знать не хотел бы, а забыть не сможешь"", - юноша грубо смахнул набежавшие слезы и нахмурился, закусив губу.
- "Это ведь просто слухи. Сплетницам верить нельзя" - думал он, но зароненное в душу недоверие грызло изнутри и не давало успокоиться: "Но ведь и дыма без огня не бывает", - шептал предательский голос сомнения.
Выйти обратно в зал было выше его сил. Он сомневался, что сможет появиться там теперь, когда знает, как именно все на него смотрят. Выглянув за дверь, Дженсен увидел их слугу, спешащего с подносом мимо комнаты, жестом подозвав его, он попросил:
- Если Джаред спросит меня, то скажи что я в нашей комнате, - юноша старался чтобы голос звучал ровно и уверенно.
- Хорошо, молодой господин. Вам опять нездоровится? - Мэтт был хорошим слугой, внимательным, но деликатным. И, похоже, успел привязаться к Дженсену.
- Нет, Мэтт. Все хорошо, просто хочу побыть один, - попытался улыбнуться он, но, судя по сочувствию, скользнувшему по лицу слуги, удалось не очень.
Добравшись до комнаты, Дженсен упал на кровать, чувствуя такую слабость, словно весь день на нем пахали как на ломовой лошади. Голова гудела от боли, но чудовищная усталость взяла верх, и через пару минут юноша погрузился в беспокойный прерывистый сон. Ему предсказуемо снились тяжелые сны. В них он ругался с Джаредом, споря до криков, до хрипоты, так отчаянно как никогда прежде. Пробуждение было похоже на выныривание из под толщи воды и, приходя в себя, он ощутил, что все еще мелко подрагивает и щеки влажны от слез.
- Джен... - склонилось над ним обеспокоенное лицо мужа, и большая теплая ладонь мягко легла на лоб, - Что с тобой?
- Все хорошо, - ответил Дженсен севшим голосом и, отстранив руку Падалеки, отвернулся к стене.
- У тебя небольшой жар, и ты плохо спал.
- Просто мне приснился кошмар, - резко ответил тот, дав понять, что разговор окончен.
Граф недоверчиво покачал головой, но Дженсен этого не видел.
- "Он наверно перенервничал из-за приема" - подумал Джаред, но ничего не сказал, зная, что к раздраженному супругу лучше не лезть.
Он разделся и лег, впервые за последние месяцы, не подкатившись сразу к Дженсену, а оставаясь на своей половине кровати. Тот тоже заметил перемену и истолковал ее в меру своего издерганного воображения.
- "Вот значит как - горько подумал юноша, - Легко же он сдался по напором мнения высшего света".
Всю ночь оба супруга почти не спали. Джареду приходилось постоянно одергивать себя, руки так и тянулись обнять мужа и прижать к себе крепко-крепко. Но он прекрасно понимал, что простым объятием дело явно не ограничится. Причем остановиться не смогут они оба. Дженсену же не спалось по иной причине.
- "Может он просто охладел ко мне, встретив кого-то на балу, недаром же он так ждал этого приема, - накручивал себя юноша. - А тут былое чувство вспыхнуло вновь... – здесь он оборвал себя. - Я не должен так думать, не должен ревновать. Должно быть другое объяснение. Может он просто очень устал и хотел спать" - но попытки успокоить себя были прерваны вкрадчивым голоском сомнения: Слишком устал даже для того чтобы просто обнять тебя? А до этого 5 месяцев он очевидно вообще не хотел спать".
В итоге после бессонной ночи на молодоженов жалко было смотреть, особенно плохо выглядел Дженсен, которому помимо головной боли досталось головокружение и тошнота. В подобном отчуждении прошло несколько дней.
- Мне кажется, нам нужно поговорить, - после очередного завтрака прошедшего в гробовом молчании произнес Падалеки.
- Хорошо, - устало ответил юноша, уже ни ожидая от этого разговора ничего хорошего.
- Тогда, на приеме я говорил с мамой и... хотя нет, не так, - оборвал граф сам себя. И начал заново: Я думаю, что нам нужно завести вторую спальню, чтобы ты мог, когда захочешь спать там.
- Зачем? - спросил Дженсен, смутно понимая, что разговор принимает нежеланный оборот. И то чего он так боялся, может вскоре исполниться.
- Ну, - неловко потирая шею, ответил Падалеки. - Сам понимаешь, чтобы ты мог отдохнуть от наших ночных времяпровождения. Да и днем я решил, мы больше не будем "этим" заниматься, - выделив слово "этим", он явно поставил акцент.
- Заниматься любовью ты имеешь в виду? - опасный огонек блеснул в глазах Дженсена. - Ах, так теперь ты стесняешься называть вещи своими именами? - постепенно разгорячаясь, юноша сам не заметил, насколько громче стал его голос.
- Тише, Джен, - успокаивающе произнес Джаред, чем еще больше распалил мужа.
- Ты стыдишься меня. Так имей мужество сказать об этом прямо!
- Что за глупости ты говоришь? - непонимающе произнес Падалеки.
- Ты не хочешь больше иметь со мной ничего общего. Как еще тебя понимать! - вскочил Дженсен.
- Явно не так, - граф попытался обогнуть стол и подойти ближе к мужу, но тот отскочил в сторону:
- Не подходи ко мне, предатель!
- Да что с тобой, Джен. Я всего лишь не хочу, чтобы у нас появились дети.
- Конечно, тебе дети от меня не нужны! Ты же не собираешься связывать свою жизнь с таким как я! - не в силах удержаться от слез юноша развернулся и убежал прочь. Он понимал, что просто прицепился к словам, но лавина сдерживаемых чувств прорвалась сквозь оковы гордости. Слишком долго Дженсен пытался задушить в себе эту боль.
Едва он скрылся, Джаред схватился за голову, абсолютно не понимая, что нашло на его юного супруга.
- "Как вообще можно такое напридумывать из пустого места? - подумал он. - Конечно, он, в самом деле, так не думает - убеждал себя граф. - Это все нервы. Да и спит он плохо уже примерно неделю. Надо все-таки показать его Джиму".
С тяжелым сердцем отправился Падалеки по делам, по пути заскочив к доктору Биверу и попросив его зайти осмотреть Дженсена в ближайшее свободное время. Он не ожидал, что у доктора в графике окажется окно в тот же день, поэтому с головой ушел в работу, отправившись в отдаленное поместье, принадлежавшее одному банкиру.
Дженсену было очень плохо после этой вспышки, причем не только физически, но и морально. Он понимал, что зря накричал на Джареда, даже не попытавшись его выслушать. И теперь сидел у окна, пытаясь что-то конспектировать из учебника, но вместо этого лишь ловя каждое движение за окном, принимая любой шум за стук колес экипажа графа. Подъехавший экипаж явно не принадлежал Падалеки, и юноша насторожился, выглядывая из окна. Он увидел пожилого мужчину с объемным темно-коричневым саквояжем, и через несколько минут в дверь осторожно постучали. Это оказался слуга, сообщивший, что посетитель был доктором приехавшим осмотреть Дженсена. Сначала тот хотел попросить передать, что он прекрасно себя чувствует и в докторе не нуждается, но потом подумал что врач, должно быть, проделал длинный путь и невежливо будет сообщить это через слугу. Собравшись силами и стараясь выглядеть бодро, юноша спустился к гостю, встречаясь с ним лично лицом к лицу. После взаимных приветствий Дженсен перешел к делу.
- Простите моего мужа, он просто перестраховался. Но я, в самом деле, чувствую себя хорошо и, осматривая меня, вы лишь потеряете свое время, - он вежливо улыбался, молясь только о том, чтобы доктор ушел поскорее, потому что головокружение усилилось, и стоять ровно было непросто.
- Не беспокойтесь, и позвольте мне самому решить стоит ли осматривать вас.
- Но...
- Пойдемте со мной, - подхватив его под руку, произнес доктор, уверенно направляясь в сторону коридора.
- Куда вы меня ведете? - заторможено отреагировал Дженсен, в глазах темнело.
- Не волнуйтесь, я служу семейству Падалеки уже 30 лет, я прекрасно знаю особняк. А вы сейчас потеряете сознание, судя по всему от того что очень хорошо себя чувствуете, - с долей сарказма произнес доктор.
Добравшись до небольшой гостевой комнаты, врач уложил слабо сопротивляющегося Дженсена на кровать. Приняв горизонтальное положение, тот почувствовал, что туман отступает, и отказался от нашатырного спирта предложенного мужчиной.
- Начнем осмотр, хотя я и сейчас на 99 процентов уверен в диагнозе. Но всегда может быть что-то еще кроме... - доктор не договорил.
- Кроме чего? - переспросил юноша, приподнимаясь на локтях.
- Лежите, пожалуйста. Вы всегда так нетерпеливы? - не поясняя более свои слова, врач принялся за дело. Иногда он удовлетворенно кивал самому себе и бормотал чуть слышно:
- Ну, так я и думал.
В заключение он измерил температуру юноши и сел что-то записывать. Не поднимая головы, он спросил:
- Головокружение, тошнота, слабость начались примерно неделю назад?
- Я вовсе не жаловался вам на все это, - удивленно воскликнул Дженсен.
- Ты - нет. Твое тело - да. Так что давай без бессмысленного вранья, - незаметно для себя доктор перешел на «ты».
- Как вы узнали? - смешался юноша.
- О боже, твой диагноз, мальчик, стар как мир, - внезапно улыбнулся врач, ему понравился этот гордый, наивный мальчишка.
- Я не умру?
- Более того. Ты дашь начало новой жизни. Ошибки быть не может, через 7-8 месяцев в вашей семье будет прибавление.
Ошарашенный Дженсен в растерянности хлопал глазами.
- Как это так?
- "Как" это вопрос не ко мне, а к Джареду, - собирая инструменты, многозначительно произнес врач.
- Я что, беременный? - севшим от шока голосом произнес юноша.
- Не прошло и полгода, как ты догадался, - съязвил доктор.
- Но это же... Но как же... - не мог ухватить ни одной связной мысли Дженсен.
- Так что поздравь сегодня вечером Джареда, - мужчина похлопал его по плечу. - А мне нужно спешить, через час у меня пациент в другой части города.
Уже на выходе доктор развернулся к пребывающему в полной прострации юноше.
- И отдохни немного. Ты выглядишь гораздо хуже чем обычно молодые парни на твоем сроке, - с этими словами врач вышел, но Дженсен даже не заметил этого.
Он сидел, погрузившись в раздумья. Вихрь самых разнообразных мыслей и чувств проносился в голове. За короткое время настроение успевало взлететь до небес и оттуда рухнуть в бездну. Но одно он знал точно: - ничто и никогда не разлучит его с комочком жизни, чье сердце бьется сейчас внутри него.
Юноша решил дождаться Джареда, стараясь не делать далеко идущих выводов из их сегодняшнего разговора. Однако брошенная фраза: "Я не хочу, чтобы у нас были дети" постоянно всплывала в памяти, и ранила больнее всего.
- "Он ведь не думает так на самом деле" - успокаивал Дженсен сам себя. И когда муж переступил порог, он нашел в себе силы улыбнуться и ровным голосом произнести:
- Я ждал тебя Джаред. Пойдем ужинать.
Сказать, что Падалеки удивился внезапной приветливостью мужа - значит, ничего не сказать. Он был до крайности ошарашен, тем как тот его встретил. Он ждал бури, скандала, в крайнем случае, подчеркнутого игнорирования, но не этого.
Ужин прошел несколько нервозно. Дженсен явно торопился остаться наедине с мужем и от волнения постоянно что-то ронял и разливал. Поспешив закончить трапезу, Джаред взял за руку супруга и повел его наверх, в их спальню.
- Все хорошо, Джен? - заботливо спросил граф, обратив внимание на то, как дрожит рука юноши в его ладони. Тот только кивнул в ответ.
Добравшись до спальни, они сели на кровать, и Падалеки осторожно обнял юного мужа за плечи.
- Как прошел день?
- Нормально, - скованно пожал плечами Дженсен.
- Ты хотел о чем-то поговорить со мной? - мягко подтолкнул его к разговору граф.
- Я просто... Просто хотел побыть с тобой наедине, - не решился признаться юноша.
- Я рад, - улыбнулся Джаред, и, посерьезнев, добавил: - на счет сегодняшнего...
- Прости меня, - перебил его Дженсен. - Я знаю, что не дал тебе и слова вставить. Я знаю, ты вовсе так не думал, - глядя в честные, любящие глаза супруга он действительно верил, что ошибался в своих подозрениях.
- "Сейчас Джаред обнимет меня, и я без утайки расскажу все, что узнал сегодня от доктора" - подумал он и потянулся поцеловать графа. Но тот неожиданно отпрянул:
- "Я не должен пользоваться его безоглядной любовью ко мне" - отрезвила Джареда внезапная мысль. И он натянуто улыбнулся, скрывая тоску:
- Но тебе нужно отдохнуть, - он встал и отвернулся к двери, чтобы устоять перед соблазном. - Пожалуй, я сегодня еще поработаю в кабинете. Не жди меня, ложись спать, - так и не взглянув на мужа, граф направился к дверям. Он не видел, что Дженсен выглядит так, словно его ударили. Горечь предательства жгла глаза юноши, но, сдержав слезы, он тихо спросил, опустив голову:
- Ты хотел бы от меня ребенка? Если бы я сейчас предложил тебе его завести.
- Ты еще сам ребенок, Джен. Нам рано думать о детях, - немного жестко произнес Падалеки, даже не обернувшись. Пытаясь избежать искушения вернуться, он говорил ровно и четко, сосредоточившись на том, чтобы ничем не выдать своих чувств.
- Значит ответ – нет, - уже в закрытую дверь прошептал Дженсен.
Выйдя в коридор, Джаред обессиленно прижался спиной к закрытой двери
- "Я ведь все сделал правильно? - мысленно спрашивал он себя: - Дженс должен понять, что нам еще рано задумываться о детях. Ведь он просто не понимает, как ему будет тяжело. Все это для его же блага", - убеждая себя таким образом, граф оттолкнулся от двери и пошел в сторону кабинета.
А Дженсен беззвучно плакал, зарывшись лицом в подушки на кровати.
Но отчаянность первой боли схлынула, и юноша принялся искать выход в сложившейся ситуации.
- "Я не стану насильно заставлять Джареда быть отцом нежеланного для него ребенка, - думал он. - Не стану тянуть его на дно за собой. Он ясно дал понять, что не хочет этого, - упрямо стиснув губы, Дженсен продолжал рассуждать.- Но и малыша я никому не отдам. Я сам его воспитаю, - решительно сжав простыню в руках, он окончательно утвердился, выбора у него нет:
- Я не стану обузой для Джареда. Мы расстанемся, - решил юноша. - Все это для его же блага, - повторил он недавние мысли супруга. И погрузился в новую волну боли. Той, над которой время не властно.
Рано утром граф получил записку, что его отец внезапно прибыл в город, и ждет его в гости в своем зимнем поместье в двух часах езды от города. Он выехал немедленно, намереваясь вернуться к обеду, чтобы после него еще раз поговорить с Дженсеном. Оставался какой-то неприятный осадок от их прошлого разговора. Да и покорность мужа казалась слишком непривычной.
Едва экипаж скрылся за поворотом Дженсен незаметно наблюдавший за ним из окна вытащил из-под кровати уже собранную дорожную сумку, и, бросив последний взгляд на комнату, ставшую такой родной, вышел за дверь. Спустившись, он наткнулся на Мэтта, прибиравшегося в холле.
- Передай, пожалуйста, Джареду вот эту записку, - попросил он, протянув вчетверо сложенный листок бумаги.
- Хорошо, господин, - с легким поклоном ответил тот. - Позвольте спросить, вы собираетесь на прогулку?
- Не совсем. Я еду навестить давнего друга. И вернусь не скоро, - придуманная накануне ложь сорвалась с губ, отрезая пути к отступлению.
- Хорошо господин. Удачного вам дня.
- Спасибо... Береги себя, Мэтт, - неосознанно попрощался юноша.
Дождавшись пока конюх приготовит экипаж, Дженсен сел и собрался с мыслями.
- "Лучше всего будет поехать к отцу. Он любит меня и примет, что бы ни случилось - подумал он.- Но как я смогу взглянуть ему в глаза? Да и Джаред первым делом поедет в поместье Эклзов, когда получит записку"
- Куда желает поехать молодой господин? - прервал его мысли кучер.
- На рынок, - ответил тот, решив, что в любом случае ему нужно будет нанять экипаж в городе, чтобы замести следы.
В центре города было как всегда многолюдно, и немалые старания пришлось предпринять прежде чем удалось найти свободный экипаж. За это время он успел принять окончательное решение в том, куда следует держать путь.
- "Я поеду к тетке. Она живет на окраине города, и ведет почти затворнический образ жизни. Уверен, она врядли поддерживает связь с родней, и я смогу переждать у нее первое время. А потом незаметно переберусь к отцу. Не думаю, что Джаред будет долго меня искать" - Дженсен даже не заметил, как до крови закусил губу.
Он весьма примерно помнил, где живет тетка, ведь прошло столько лет. Поэтому увидев смутно знакомую улицу попросил остановить экипаж, и, заплатив кучеру, вышел на мокрую мостовую. Мелкий моросящий дождик, похоже, зарядил надолго. А как назло юноша не подумал захватить непромокаемый плащ.
- Сам виноват. Пора было уже научиться, самому о себе заботиться, - разозлился он на себя. Ему было непривычно и страшно остаться один на один с проблемой, которую за него никто не решит. Рядом не было ни строгого, но всепрощающего отца, оберегавшего его в детские годы, ни привычно заботливого Джареда. Здесь никому не было дела до испуганного юноши стоящего под дождем.
Тем временем Джаред, уютно расположившись у камина, отрешенно слушал рассказы своего отца Джеральда об удивительных обычаях дальних стран:
- ... и все решили, будто он сделал это нарочно, - со смехом рассказывал отец очередную историю, случившуюся в путешествии.
- Но Джаред... мне кажется твои мысли сейчас где-то далеко, - внезапно прервал Падалеки-старший сам себя.
- Прости папа. Ты как всегда прав, - ответил молодой граф и нервно улыбнулся.
- Что-то случилось?
- Можно сказать и так.
- У тебя проблемы с поместьями?
- Нет.
- Дженсен? - угадал Джеральд.
- Да, - выдохнул его сын.
- Я, к сожалению, не успел с ним познакомится. Но Шерри мне уже все уши прожужжала о том, какой он очаровательный, - весело улыбнулся пожилой граф, закуривая трубку.
- Он действительно очень милый. И я люблю его всем сердцем. Но я чуть было все не погубил, - опустил голову Джаред.
- В смысле?
- Хорошо, что мама вовремя меня остановила. И предостерегла меня от того чтобы я, - тут он замялся: - ... чтобы я был так поспешен. Ведь Джен еще совсем ребенок.
- Шерри рассказала мне о вашем разговоре, - внезапно остановил его отец. - И вынужден сказать, я с ней не согласен, - нахмурился Джеральд.
- Почему? - удивлению Джареда не было предела.
- Потому что решать все-таки предстоит самому Дженсену. "Как" и "когда" он хочет вырасти. Твой долг оберегать его. Но не решать за него, что ему можно и чего нельзя, - строго посмотрел он на удивленного сына, и продолжил: - Он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно делать выбор.
- Но я подумал, что лучше знаю, что сделать для того, чтобы он был счастлив.
- Ну и как, он счастлив? - глядя прямо в глаза Джареду, спросил Джеральд.
- Нет, - тихо ответил тот.
- Ох, попробуй я в свое время за спиной Шерри что-то за нее решать. Да она бы меня растерзала. А сейчас видимо совершенно забыла, что сама настояла на свадьбе, едва ей исполнилось 16. Твой старший брат родился еще до ее семнадцатилетия. И попробуй я ее остановить, она бы сочла, что я ей изменяю.
- Ты думаешь, Дженсен тоже может предположить, что я ему изменяю? - в ужасе воскликнул Падалеки-младший.
- А может и что похуже. Господи, Джаред, да он сейчас что угодно подумать может. Если он так горд, как ты писал, то, держу пари, его все еще мучает, что он не равен тебе по происхождению.
Молодой граф схватился за голову:
- Я должен срочно его увидеть, - вскочил он. Но в дверях был остановлен приехавшим к Падалеки-старшему доктором Бивером.
- Куда вы так торопитесь? Надеюсь с Дженсеном все в порядке? - обеспокоенно глядя на явно взвинченного Джареда, произнес врач. - Напомните ему, чтобы сразу посылал за мной, если что-то пойдет не так. Я вчера говорил об этом, но он был не в том состоянии, чтобы что-то запоминать.
- О чем вы? - замер Джаред, остановившись на пороге. - Вы же говорили, что сможете зайти только на следующей неделе, - он обернулся, пристально глядя в глаза доктора.
- Он что, ничего не сказал? - непонимающе произнес врач.
- Нет. Значит, вы были у него? Что с ним? Что-то серьезное? - схватив Бивера за рукав, он забросал его вопросами.
- Успокойтесь, пожалуйста, - отцепляя пальцы молодого графа, произнес тот, - Если вы возьмете себя в руки, с Дженсеном все будет хорошо. Он не болен.
Джаред облегченно выдохнул и сбавил обороты:
- Он просто переутомился?
- Нет, он просто беременный, - как ни в чем не бывало ответил врач, снимая пальто.
- Как это? - ошарашенно вымолвил незадачливый муж.
- Вы чрезвычайно подходите друг другу. Дженсен задал мне тот же вопрос, - закатил глаза Бивер.
- Но мы... он... я... - не находил слов Джаред.
- Мне сказать вашему отцу, что у вашего мужа было непорочное зачатие?
- Какое непорочное зачатие? - вышел в холл Падалеки-старший.
- Папа! Дженсен беременный, - бросился к нему сын.
- Поздравляю вас. Ты ведь рад этому? - прижал он к себе младшего из сыновей.
- Я понимаю, что будет не просто, но уверен, мы справимся. Я сделаю все, чтобы Джен как можно легче перенес это. У нас будет ребенок, наш малыш. Конечно я счастлив!
- Интересно, почему Дженсен не сказал тебе сам, - вмешался доктор.
- Он... - тут Джаред смертельно побледнел. - Он пытался... Черт! - воскликнул он и отчаянье застыло на его лице.
- А ты?
- А я сказал, что не хочу детей. Я ведь не знал... что уже... - оправдывался молодой граф сам перед собой.
- Джаред, ты очень обидел его, - серьезно произнес Джеральд. - Я не знаю, простила ли бы меня твоя мать в подобной ситуации. И я горячо надеюсь, что его любовь будет достаточно сильна, чтобы ты мог заслужить его прощение.
- Я буду умолять его, папа, - схватив пальто, Джаред выскочил на улицу.
Не желая медлить ни минуты, он отказался от экипажа и, вскочив на коня, во весь опор помчался к дому. Дорога заняла рекордные полчаса, и бедный конь был весь в мыле, когда Падалеки спешился и бросился к особняку. Предчувствие чего-то плохого не покидало его и заставляло немедля увидеть любимого, любой ценой.
- Где Дженсен? - выдохнул он, ворвавшись в прихожую.
- Он уехал сразу после Вас, - Мерримен тщетно пытался скрыть изумление от такого появления хозяина.
- Куда?! - неосознанно сжал руки в кулаки Джаред.
- Он просил передать Вам эту записку, - вышел откуда-то из-за спины дворецкого Мэтт Коэн.
Выхватив листок бумаги, граф судорожно развернул его, и через мгновение выскочил из дома. В его глазах все еще стояла одна единственная строчка, написанная на листе бумаги "Я разлюбил тебя. Прощай навсегда".
- "Вот идиот! - в исступлении думал граф. - Неужели он мог вообразить, что я поверю в эту чушь". Он крикнул, чтобы позвали кучера, хотя что-то подсказывало ему, что Дженсен предугадал подобное развитие событий. Так и оказалось. Кучер, напуганный невменяемым видом Падалеки, не сразу смог дать ответ. Но когда от него смогли добиться связной речи, он признался, что отвез молодого господина на рынок. Джаред тут же оседлал нового коня и бросился в погоню за своим непутевым мужем.
- "Господи, только бы с ним все было хорошо - молился граф. - Он ведь совсем не знает жизни. Не знает, какие опасности могут его подстерегать. Как я мог так его подвести. Ведь я должен был оберегать его" - проклиная себя и тщетно отгоняя самые страшные мысли, он поехал в первое место, куда мог отправиться Дженсен. Увы, в поместье Эклзов он не появлялся. Алан узнав о пропаже сына, моментально снарядил поиски, отправив своих людей во все места, где мог объявиться Дженсен. Он не упрекал Джареда лишь потому, что на молодого графа и без того жалко было смотреть. Тот сам чувствовал, до какой степени не оправдал ожиданий. Падалеки отправился обратно в город, потому что сердце подсказывало ему, что Дженсен где-то там, бродит по узким унылым улочкам и дрожа от промозглого декабрьского ветра.
Ветер и впрямь крепчал, и Дженсена уже не спасала теплая накидка, которая к тому же промокла насквозь.
- "Да где же ее дом?" - спрашивал он себя, уже в который раз. Злость, не так давно владевшая им, уже отступила, и на ее место прокрадывался страх, холодный как все вокруг. Усталость брала верх, и безумно хотелось просто прислонится к какой-нибудь стене и сползти на промерзшие камни. Но юноша понимал, что обратно он уже не встанет. Себя жалко не было, но навредить ни в чем не повинному ребенку, это было выше его сил.
- Все будет хорошо, - шептал он себе. И тут, словно в ответ на его молитву, мелькнула вывеска какой-то ночлежки. Но дверь оказалась заперта, и Дженсен чуть не заплакал от обиды. Вдруг сзади раздался негромкий голос:
- Господин ищет ночлег? - спрашивал какой-то невысокий тип с хитрыми глазками.
- Да. Вы не знаете где-нибудь поблизости работающую гостиницу? - дуя на замерзшие пальцы, спросил юноша
- А чем Вам моя не угодила? - расплылся в страшной улыбке мужчина.
- Так она работает? Можно мне снять номер? - воспрял духом Дженсен.
- Конечно, я просто ходил к бакалейщику - ответил незнакомец и назвал цену, которая и для приличной гостиницы то была высока. Он видно понял, что путник не в том положении, чтобы торговаться, и запросил заведомо много. Пересчитав взятые с собой деньги, юноша отметил, что их едва-едва хватит на сегодняшний ночлег. Но с другой стороны, он был уверен, что завтра найдет свою тетку и попросит у нее взаймы немного денег, которые сможет частично отработать у нее, помогая по хозяйству.
Взяв деньги и багаж, мужчина заметно повеселел и, пообещав, что сейчас откроет парадную дверь, скользнул между домами, где по его словам был черный ход. Прождав пару минут, юноша заподозрил неладное и принялся стучать в дверь. Но ему никто не ответил ни через минуту, ни через полчаса. Он даже попытался самостоятельно найти черный ход, но все двери во внутреннем дворике были заколочены, и был виден только проход, между домами, ведущий на параллельную улицу. Вернувшись к входу в ночлежку, он продолжил стучать, хотя уже сам понимал, что его бессовестным образом обманули.
- Ты чего стучишь. Не видишь что ли, заперто, - крикнула из окна хмурая женщина в засаленном халате.
- Но хозяин обещал открыть, - с отчаяньем крикнул он в ответ.
- Какой хозяин? Да он уже полгода как закрыл свой притон и уехал к сыну в деревню, - произнесла женщина и со стуком закрыла окно.
- Ну почему я такой идиот? - плача и смеясь от подкатывающей истерики, произнес Дженсен.
Он еще пару минут простоял, облокотившись на дверь, но потом оттолкнулся от нее и побрел вперед. К вечеру заметно похолодало и заторможенным от усталости сознанием юноша запоздало заметил что дождь сменился мелким снежком, запорошившим улицу и тонким белые слоем лежавшим на его плечах. Промокшая одежда стала заледеневать, и Дженсен отрешенно подумал, что если он сегодня не найдет где переночевать, то, пожалуй, это будет последняя ночь в его жизни. Холод делал его равнодушным к собственной судьбе. Хотелось просто прилечь возле очередного забора и погрузится в долгий-долгий сон. Но одна мысль не давала покою и не позволяла пустить все на самотек
- "Я не имею права так поступить с моим ребенком. Он не виноват, что все так получилось. И тем более не виноват, что его отец несамостоятельный наивный идиот - ожесточенно думал он, и упрямо шел вперед, игнорируя боль во всем теле и не слушающиеся ноги. Дженсен уже давно перестал чувствовать свои конечности, когда из-за снежного тумана вырисовались три силуэта. Поравнявшиеся с ним парни не выглядели отпетыми бандитами, поэтому юноша собрал всю свою волю в кулак и обратился к ним.
- Простите. Вы случайно не знаете Ким Родс, я ее племянник. Я шел навестить ее, но к несчастью заблудился, - непослушными губами вымолвил он.
- Нет. Первый раз о такой слышу, - ответил один из них, непривычно внимательно осматривая Дженсена со всех сторон. Двое других обменялись странными взглядами и синхронно улыбнулись юноше.
- Мы чем-то можем помочь?
- Нет. То есть да, - Дженсен засунул свою гордость подальше.- Не могли бы вы... купить у меня... вещи, - он опустил голову, стыдясь своего предложения.
- Какие?
- Моя накидка. Она прекрасной выделки и почти новая.
- Надо подумать. Не правда ли друзья, - широко улыбаясь, незнакомец внезапно подхватил оторопевшего юношу под руку и потянул за собой в подворотню. - Не будем же мы заниматься куплей-продажей прямо у всех на виду.
Заподозрив неладное Дженсен упирался как мог, поэтому отойдя едва ли на пару метров от дороги мужчина развернулся, и наклонившись к самому его лицу произнес:
- Хватит ломаться. Назначай цену.
- Я не знаю, сколько обычно стоит такая накидка, но я хотел бы попросить достаточно денег, чтобы можно было снять номер в ближайшей гостинице, - вжался в стену испуганный таким напором юноша.
- Нет, вы слышали, - засмеялся парень, обратившись к спутникам: - Ты что, совсем дурак? - он вновь повернулся к юноше. - Я спросил не ее цену, - с этими словами он сорвал накидку с плеч Дженсена. - А твою.
- Я не понимаю о чем вы.
- Сейчас поймешь, - ответил кто-то из стоявших по бокам мужчин, и резко дернул в стороны полы пальто надетого на беззащитном юноше. Тот резко дернулся, и, выпутавшись из верхней одежды, нагнулся, проскочив между стоящими рядом парнями. Те так опешили от неожиданности, что бросились в погоню только через пару секунд. Их хватило, чтобы беглец успел скрыться, нырнув в щель между досками. Он чудом протиснулся в эту дыру, и, спрятавшись за высоким забором, затаил дыхание, слыша какими проклятиями осыпают его на всю улицу неудачливые преследователи. Теперь он мог не сомневаться, чего хотели от него молодые мужчины, и от картин, рисуемых его живым воображением, волосы дыбом вставали. Подождав пока незнакомцы скроются из виду, Дженсен осторожно выглянул в щель. Нужно было выбираться обратно, на дорогу, потому что быть уличенным в незаконном проникновении на частную территорию ему совсем не хотелось.
Вскоре наступили сумерки, и хотя снегопад прекратился, стало значительно холоднее. Кроме того на юноше осталась одна тонкая рубашка, и возобновившийся ветер безжалостно продувал ее насквозь. С трудом различая дорогу в полутьме, он медленно брел вперед, поминутно останавливаясь, чтобы прогнать накатывающее головокружение, от которого темнело в глазах. Вдалеке послышались голоса и Дженсен, более не доверяющий людям, поспешил свернуть на узкую тропинку, ведущую к реке.
- "Может мне все-таки стоит пойти к ним. Пусть я потеряю честь, но сохраню жизнь. Ради малыша я готов на это пойти" - подумал он, но не успел что-либо предпринять, как поскользнулся на заледеневшей земле и покатился вниз, прямо в воду. Сильно ударившись головой, он потерял сознание и пришел в себя только через некоторое время от боли в руке. К счастью до воды он не докатился каких-то пару метров благодаря лежавшей на берегу коряге. Об нее то он и распорол руку от кисти до самого локтя. Дженсен попытался встать, но потерпел неудачу, неловко опершись на раненую руку. Он даже не чувствовал боли от раны, лишь тепло от струящейся крови и обволакивающую слабость. Голоса приближались, но ему уже было все равно, кто эти люди и что они с ним сделают. Последние его мысли были об отце, у которого очень хотелось попросить прощения за то, что принес столько горя, о малыше которому не суждено было увидеть свет, и о Джареде с надеждой на то, что у него все будет хорошо.
- Дженсен! - вывел его из оцепенения отчаянный крик. Голос явно принадлежал его мужу. Но в глазах все расплывалось, и сфокусироваться мешала опустошающая усталость.
- Джаред... - он хотел позвать. Но из горла вырвался только жалобный полустон-полухрип. И то такой тихий, что его едва ли можно было услышать даже с расстояния метра. Но молодой граф услышал, он был уже близко. Он наклонился к самому лицу юношу и бережно поднял своего супруга на руки. Слезы потекли по щекам Дженсена когда он понял, что Джаред здесь, рядом с ним, и никуда не исчезнет. Теперь все будет хорошо, ведь он все сделает так, как надо. Непоколебимая уверенность в муже в этот момент напрочь смела все сомнения и страхи. Ведь Падалеки нашел его, спас, и в родных глазах так много любви и нежности. Это не может быть неправдой. Понимая, что сознание от него ускользает, Дженсен подумал, что ему нужно успеть сказать Джареду так много, что он поторопился начать:
- Я... не... ты ведь... я... - но, увы, вышло только несколько бессвязных слогов наполненных болью. Накатившая милосердная темнота прекратила его мучения.
Джаред не помнил, чтобы когда либо в жизни так пугался, как когда увидел лежащего Дженсена и растекающееся под ним алое пятно на свежем снегу. Путь к нему занял считанные секунды, и вот уже трепещущий, истерзанный холодом и ранами юноша в его руках. Стараясь прижать его к себе поаккуратнее, Падалеки принялся выбираться по крутому склону. Дженсен что-то хотел ему сказать, но доносился лишь шелест слабого бормотания. После чего зеленые глаза закатились, и бедный юноша провалился в обморок. В памяти графа отпечаталось то, как он судорожно искал экипаж, потому что поездка верхом могла оказаться губительной для бесчувственного супруга. И как всю дорогу он прислушивался к хриплому лихорадочному дыханию мужа.
Подъехав к особняку, Падалеки велел встреченному кучеру срочно ехать за доктором.
- "Только бы не было поздно" - билась в голове одна мысль, пока он вносил юношу в дом. Опустив его на кровать, граф осторожно осмотрел супруга на предмет полученных травм. Больше всего его волновал усиливающийся жар и огромная ссадина на виске.
- Я не уберег тебя, - горько прошептал он, дрожащими руками перетягивая рану на предплечье Дженсена.- Я так подвел тебя, что пойму, если ты никогда меня не простишь. Но, пожалуйста, я буду умолять тебя дать мне шанс заслужить прощение, - кончиками пальцев Джаред очертил контур мертвенно бледного лица супруга. - Я больше никогда никуда тебя от себя не отпущу, - сквозь слезы пытался улыбнуться граф. - И не надейся. Буду стеречь тебя как зеницу ока.
Он все говорил и говорил, стараясь сосредоточится на этих словах и не думать о том, что будет если окажется что он опоздал.
Доктор приехал в рекордно короткий срок и тут же приступил к делу. Падалеки изо всех сил старался помочь ему по мере своих знаний. Он подавал инструменты, промывал раны и ушибы и бережно поворачивал бессознательного Дженсена для уколов и прочих процедур. Через час доктор закончил все манипуляции, и устало опустился в кресло.
- Как он? - тихо спросил Джаред, заботливо поправляя мокрый компресс на лбу супруга.
- Пока он не пришел в себя трудно сказать точно, - после минутного раздумья произнес врач. - Рану на руке я зашил, остальные не столь опасны. Меня волнует возможное сотрясение мозга... К тому же лихорадка, - хмуро произнес он. - Если начнется воспаление легких его ослабленный организм... - он осекся, взглянув на графа.
- Может не выдержать этого, - безжизненно закончил за него тот.
- Ты же понимаешь. Я не волшебник. Удивительно, что он вообще не потерял ребенка в подобных обстоятельствах. И при лечении есть риск что... - конец фразы повис в воздухе.
- Я очень хочу этого ребенка... - принял тяжелое решение Джаред.- Но мне важнее использовать любой шанс. Лишь бы Дженсен был жив.
- Хорошо, - понимающе кивнул доктор, - но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.
Молитвами Джареда, а также во многом благодаря его неусыпной заботе, к исходу второго дня Дженсен пришел в сознание. Увидев мужа, он только попытался что-то сказать, как тот осторожно, но уверенно накрыл его рот своей ладонью.
- Подожди. Выслушай меня, пожалуйста, и ничего не говори, - ласково произнес граф. По Джареду было видно, как важен для него этот разговор. И купаясь в тепле, излучаемом зеленовато-карими глазами, юноша успокоился и приготовился слушать.
- Во-первых, я конченый идиот которому посчастливилось встретить мечту всей своей жизни, и который чуть было не погубил все своими же руками, - грустно произнес Падалеки и продолжил после небольшой паузы: - И я до сих пор не уверен, что ты сможешь меня простить.
Ответом был недоуменный взгляд Дженсена.
- Я отталкивал тебя последние дни, потому что считал, что таким образом оберегаю тебя, - глаза внимательно слушающего юноши округлились от удивления, и граф продолжил:
- Мама навела меня на мысль, что я слишком мучаю тебя своей необузданной страстью, - и, пресекая попытку возразить, Джаред произнес: - И еще я испугался, что возможная беременность может сильно навредить твоему организму. Ведь тебе всего 16 лет. Ты такой юный, хрупкий. Я хотел заботиться о тебе, холить и оберегать.
Слова свободно срывались в губ Падалеки, причиняя боль и одновременно даря облегчение. С каждым словом будто камень падал с плеч.
- И поэтому я отстранился и избегал прикосновений, которые бы могли привести к твоим страданиям. Я не подумал, что ты можешь понять все иначе. Прости меня, - с этими словами Джаред встал на колени возле кровати. - И я очень хочу от тебя ребенка, - он уткнулся лицом в плечо супругу, скрывая нечаянные слезы. Дженсен слабыми руками обнял его за шею и робко улыбнулся, игнорируя бегущие по щекам слезы счастья.
- А теперь, - продолжил Джаред, подняв голову, - мы вскоре станем отцами, и, пожалуйста, позволь мне позаботится о тебе и о малыше. Потому что я хочу этого больше всего на свете.
Дженсен только кивнул, нежась под сияющим любовью взглядом. Внезапно он кое-что вспомнил и хотел спросить о записке, которую оставил, но произнести хоть слово не представлялось возможным. Джаред понял его без слов.
- Я не поверил ни единому ее слову. Я видел только любовь в твоих глазах. И надеюсь, что когда-нибудь я буду ее достоин.
- "Ты уже достоин", - мысленно произнес юноша. И Джаред сердцем услышал эти слова.
Следующие две недели Падалеки буквально не отходил от своего супруга ни на шаг. Поил специальными настойками, которые дал доктор, и как мог скрашивал дни болезни, читая занимательные книги и просто болтая обо всем и ни о чем одновременно. Дженсен вначале только мягко улыбался в ответ, изредка прибегая к помощи жестов, но когда к нему вернулся голос, монолог превратился в диалог, и наступившая гармония в отношениях только подчеркивала контраст с недавними событиями, принесшими столько горя.
- Иногда мне кажется, что это был просто кошмарный сон, - произнес Дженсен однажды вечером, устало откинувшись на подушки. Слабость после недавно отступившей болезни еще давала о себе знать. Но самое страшное было уже позади.
- К сожалению, это не так, - мгновенно погрустнел Джаред, и юноша даже пожалел, что озвучил эту мысль. Падалеки присел рядом и, притянув супруга ближе, бережно провел по бинтам на его руке. - Останется шрам…
- Неважно, - Дженсен поцеловал графа в висок. - И перестань чувствовать себя виноватым. Я виноват намного больше чем ты. Я едва не погубил нашего ребенка, - с этими словами он положил ладонь на свой живот, и ее тут же накрыла большая ладонь Падалеки:
- Слава богу, все обошлось, - с трудом улыбнулся граф. Он уже много раз пытался переубедить супруга, что его вины в этом не было, но тщетно.
Наступило умиротворенное молчание, во время которого оба предались мечтам о той поре, когда малыш появится на свет. Джаред ласково поглаживал пока незаметный живот и украдкой наблюдал за Дженсеном. Юноша выглядел отрешенно, и легкая улыбка, то и дело скользившая по губам, явно была направлена куда-то внутрь. Будто он разговаривал с еще не рожденным ребенком.
- Кстати, доктор сказал, что вам обоим необходимо чаще дышать свежим воздухом, - отвлек Падалеки супруга от раздумий, и не успел тот опомниться, как оказался завернут в одеяло и взят на руки.
- Отпусти. Я же не ребенок, - засмеялся Дженсен, пытаясь выпутаться из уютного кокона. Но сопротивлялся он не всерьез, позволяя мужу делать с собой все, что тому заблагорассудится. Он знал, что тот в любом случае не причинит ему вреда, и на сердце было легко и спокойно.
- Ну, надо же мне с кем-то нянчиться, пока он не родился, - шутливо отвечал Джаред, открывая плечом дверь и направляясь по коридору к террасе.
Уже наступила настоящая зима, поэтому постояв минут десять на балконе граф понес любимого обратно в постель. Того взбодрил свежий воздух, и он даже хотел встать и походить на ставших непослушными ногах, но слабость взяла верх.
- Тебе еще рано подниматься с постели. Доктор сказал, что в таких обстоятельствах месяц постельного режима это минимум.
- Еще целых две недели. Я помру с тоски, - закатил глаза Дженсен.
- Хочешь, я принесу еще книг? Или сыграем в карты или шахматы, - растерялся Джаред.
- Нет, я хочу других игр, - игриво заблестели глаза юноши, и он недвусмысленно провел по бедру графа и выше.
- Нам наверно нельзя, ты еще так слаб, - заглушая голос желания, истошно вопивший ему действовать, Падалеки попытался отвернуться. Но был остановлен неожиданно робким прикосновением к подбородку
- Можно. И нам обоим этого хочется, ведь так? - развернув супруга лицом к себе, Дженсен смотрел ему в глаза так доверчиво и трогательно, что Джаред не выдержал и,медленно наклонившись, запечатлел на губах юноши долгий чувственный поцелуй.
Тот мысленно улыбнулся и отдался во власть ощущений. Незаметно для себя он полностью поручил контроль над своим телом графу и тот, безусловно, лучше знал, что ему нужно. Он так сладко ласкал его губами, пальцами, языком, что затянувшаяся прелюдия едва не свела Дженсена с ума. Так что, когда Падалеки наконец приступил к решительным действиям, юноша под ним уже мог только бессмысленно стонать и выгибаться всем телом, стремясь еще крепче прижаться к любовнику. Джаред всегда брал Дженсена очень осторожно, словно того могло сломать неловкое прикосновение, но на этот раз он был так бережен, что превзошел сам себя. Все закончилось очень быстро и так ярко для обоих, словно это был их первый раз. Когда Падалеки аккуратно прижал к себе супруга, он понял, что тот уже заснул, расслабленный и удовлетворенный. За окном была глубокая ночь, и снег медленно кружился в воздухе, крупными белыми хлопьями оседая на землю. Но холод больше не мог проникнуть в душу Дженсена, его надежно защищал Джаред, спрятавший любимого в кольце своих рук.

@темы: РПС, Джаред/Дженсен, Фанфик, Сверхъестественное

---

Первый фанфик по СПН РПС АУ

Это мой первый фанфик по Сверхъестественному, причем по РПС, причем АУ. Поэтому читать можно и как ориджинал)
Написан на второй тур Джаредотопного кинк-феста, по заявке: Устройство мира таково, что некая каста/соцгруппа является привилегированной и более богатой по сравнению с другими. Очень престижно отдавать своих детей в супруги представителям этой касты. Джаред – богатый и знатный аристократ, он встречает на балу Дженсена (тому 15-16 лет), который родом из обедневшего семейства. Брак с Падалеки – выгоден семейству Эклзов. Дженсена отдают Джареду. Дженсен до этого был влюблен в кого-либо и ненавидит Джареда заочно, понимая, что, став супругом, уже не вернется назад в родной дом.


Название: Терпение - добродетель.
Автор фанфика : morendo
Бета: izokot
Фендом: СПН РПС
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Джаред/Дженсен
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, сказка
Cтатус: завершен, но будет сиквел
Предупреждения: слеш, ООС,

От сегодняшнего приема у герцогини Феррис Джаред уже ничего не ждал. Он посещал всевозможные балы примерно раз в два месяца, и неизменно его ждали лишь скука, знакомые до боли лица и разговоры, вертящиеся исключительно вокруг погоды и выгодных сделок. Джаред с огромным удовольствием вовсе перестал бы ходить на подобные мероприятия, но стареющие родители все уши ему прожужжали о том, что время не ждет, и двадцать восемь лет самый подходящий возраст для брака. Да и он сам, глядя на своих ровесников, уже обзаведшихся семьями, чувствовал, что пора бы остепенится, найти достойного юношу или девушку и дать своим родителям понянчить долгожданных внуков. Десять лет назад, когда граф был еще совсем юн и неопытен, он старался попасть на каждый прием, проходящий поблизости. Горячность молодости порой толкала его на настоящие безрассудства, о которых сейчас он мог вспоминать со смехом с примесью стыда. Тогда Джаред шел на каждый бал с замиранием сердца и твердой уверенностью, что вот как раз сегодня наступит его час, и он встретит того единственного человека, с которым захочет провести жизнь. Но каждый бал неизменно заканчивался разочарованием, и надежда на счастливый брак становилась все призрачнее. В конце концов, молодой граф Падалеки отчаялся отыскать свою вторую половинку и планировал просто найти привлекательного спокойного юношу, основой союза с которым бы стало взаимное уважение. Он уже почти обручился с одним талантливым молодым аристократом, но в последний момент выяснилось, что это обычный мошенник, выдающий себя за другого. Молодой человек был потрясающим актером. За два месяца встреч он нигде не прокололся, изображая перед Падалеки герцога, увлекающегося на досуге живописью. Художником, к слову сказать, самозванец был неплохим, звезд с неба не хватал, но рисовал вполне прилично.
Подобный обман, произошедший около полугода назад, заставил Падалеки еще внимательнее присматриваться к потенциальным женихам, и процент успеха при таком раскладе, по мнению его друга Чада, стал стремительно приближаться к нулю. С этой безрадостной ноте Джаред заметил, что его карета остановилась, и слуга уже открывает дверь.
Бальный зал был как всегда полон, потому что герцогиня Феррис, славящаяся своими лояльными взглядами, приглашала в отличие от других аристократов не только сильных мира сего, но и дворян поскромнее, из обедневших или близких к тому. Благодаря этому Падалеки мог обнаружить, что помимо уже поднадоевших почетных персон на приеме присутствуют те, кого он видел впервые. Его внимание сразу привлек совсем юный мальчик лет шестнадцати широко открытыми глазами осматривающий шикарное убранство особняка. Он был так мил и непосредственен, что невольно привлекал внимание. Падалеки как обычно окружили его тетушки, великосветские сплетницы со стажем (самой младшей было не меньше пятидесяти). Он умудрялся вовремя кивать и поддакивать, даже не вслушиваясь в их бессмысленную болтовню, то и дело поглядывая в сторону юноши, явно впервые увидевшего светское общество. Сейчас Джаред даже в каком-то смысле был благодарен этим бестолковым кумушкам, так как общение с ними позволяло ему свободно наблюдать за интересующим его мальчишкой, не привлекая внимания. Но, похоже, не только его внимание было направлено эту сторону. Вскоре к объекту его наблюдений подошел молодой человек, очевидно намеревающийся познакомиться. Юноша моментально нахмурился и, бросая односложные ответы, всем видом показывал, что навязанное общение ему неинтересно. Аристократ смешался и вскоре отошел, но ему на смену подбежал господин в годах, очевидно, какой-то родственник миловидному юноше. Он бурно жестикулировал и что-то втолковывал подростку, но тот в ответ вначале лишь обиженно отворачивался, а потом и вовсе вступил в спор, привлекая внимание стоявших рядом аристократов. Мужчина тут же извиняющееся заулыбался окружающим и, схватив юношу под руку, потащил вглубь зала. Развитие событий нешуточно заинтересовало Джареда и, забывшись, он перестал контролировать свое внимание, приклеенное к удаляющимся спорщикам. Это сразу было замечено собеседницами.
- Не понимаю я Саманту, - начала одна из них. - И зачем она приглашает на свои балы кого попало. Они совершенно не умеют вести себя в высшем обществе.
- Ты не права, Сэра, - вступилась ее кузина, отличавшаяся более мягким нравом. - Семейство Эклзов было довольно известно до того как Алан вложил все свое состояние к акции той строительной фирмы..
- ... которая еще потом с таким шумом обанкротилась, - перебила ее Сэра.
- Да, - продолжила та. - Алан тогда потерял почти все свое состояние и теперь вынужден уповать только на то, что ему удастся получше пристроить своих детей.
- Это его сын? - переспросил Джаред, занятый раздумьями только в одном направлении.
- Я так думаю, хотя прежде его никогда не видела. Алан обычно везде присутствовал со своим старшим сыном, Джошем, но как я слышала, тот недавно выгодно женился на герцоге Сингере из соседнего королевства. Кажется, они познакомились на охоте.
- Погоди, - перебила ее до того помалкивающая графиня, - герцог же ему в отцы годится.
- Нет препятствий для искренней любви, - язвительно произнесла Сэра. - Особенно когда это любовь к деньгам.
- Ты неисправимо скептична, дорогая, - вздохнула ее кузина. - Впрочем, как бы то ни было, похоже, Алан взялся за среднего сына, Дженсена. Но, судя по всему, тут ему предстоит побольше потрудится. Юноша не слишком сговорчив.
- Я слышала, что герцог, прежде чем свататься к Джошу, предлагал руку и сердце Дженсену, но тот не только отказал, но еще и изящно проехался по поводу возраста "жениха". Алан тогда чуть не поседел со страху и спешно подсунул оскорбленному Сингеру своего старшенького.
- Ну надо же, никогда бы не подумала.
- Извините, - был вынужден перебить их Джаред отчаявшийся дождаться паузы в беседе, - вы не могли бы представить меня ему?
- Кому, Дженсену? - удивилась графиня.
- Да.
- Зачем тебе это, дорогой?
- Неужели тебе понравился строптивый мальчишка? - усмехнулась Сэра.
- Не знаю, - уклончиво ответил Джаред, и продолжил, очаровательно улыбнувшись. - Но горю желанием это выяснить.
Тетушки предсказуемо растаяли, не устояв перед обаянием графа, и обещали непременно познакомить его с Дженсеном Эклзом. Заметив неподалеку отца юноши, заинтересовавшего их племянника, они решили не терять времени даром. И вскоре Джаред был представлен Эклзу-старшему.
- Очень рад знакомству, ваша светлость, - широко улыбался Алан.
- Взаимно, - улыбнулся Джаред в ответ. - Я слышал, вы привезли на бал сына, - не откладывая в долгий ящик начал Падалеки.
- Да-да, сына, - Эклз прямо лучился радостью
- Я могу с ним познакомиться?
- Да, конечно... но, - улыбка мужчины заметно угасла. - Только он у меня малость своеволен, ваша светлость. Вот вбил он себе в голову, что я его насильно замуж выдать пытаюсь, и теперь кто к нему не подойдет всем дерзит без разбора. Не поймите меня неправильно, мальчик он славный... да боюсь, что и вам дерзить начнет, особенно как узнает что вы граф… - сообразив, что ляпнул лишку, Эклз смешался и замолчал.
"Догадливый мальчик. Боится, что ради титула отец его и за монстра замуж выдаст не раздумывая" - подумал Джаред, а вслух сказал. - На счет этого не волнуйтесь. Вы представьте меня своим старым знакомым, к примеру, соседом по поместью.
- Но... - ошарашено начал Алан, но быстро передумал. - Как вам будет угодно, ваша светлость.
Дженсен обнаружился возле роскошного фонтана в центре зала. Он любовался прекрасными скульптурами, и на юном лице было столько наивного восхищения, что Джаред замер очарованный. Вблизи юноша был еще более красив. Густые русые волосы чуть выше плеч, зеленые глаза, хрупкая юношеская фигура - все было безупречно.
- Дженсен, - привлек его внимание отец, я бы хотел тебя кое с кем познакомить.
младший Эклз нехотя оторвался от созерцания и повернулся в сторону Падалеки.
- Это... - замялся Алан, но Джаред ему помог:
- Я помещик, сосед вашего отца, меня зовут Джаред Падалеки, - искренне улыбался граф, протягивая ладонь.
Выражение лица Дженсена из нахмурившегося трансформировалось в удивленное, с легким оттенком недоверчивости:
- Дженсен Эклз, - осторожно ответил он на рукопожатие.
- Я, пожалуй, оставлю вас, - ретировался старший Эклз, решив не мешать молодым людям. Они даже не заметили его ухода.
- Очень приятно познакомится. Ваш отец много о вас рассказывал, - энергично продолжил беседу Падалеки, маскируя интерес за обычным светским участием.
- Взаимно, - все так же немногословен был собеседник, но вдруг продолжил. - В смысле взаимно приятно. Потому что на счет второго не могу согласиться, боюсь, что про вас мой отец не упоминал вовсе, - добавил он, испытующе глядя Джареду прямо в глаза.
- Это неудивительно. Я слишком часто гостил у родни, в городе, и боюсь, совсем забросил свою усадьбу, - виновато развел руками граф. - И те несколько встреч едва ли запомнились вашему отцу, - выкрутился он, - Впрочем, это не столь важно. Лучше позвольте спросить, вы впервые на балу герцогини?
- Да, - помрачнел расслабившийся было Дженсен
- Я признаться тоже, - заговорщически произнес Падалеки. - Я прежде никогда не бывал на приемах такого масштаба, и нахожу все просто восхитительным, - вдохновенно врал он. - Аристократы редко поощряют нас своим вниманием. Не правда ли?
- Уж лучше бы совсем не поощряли, - устало вздохнул Эклз.
- Я думаю вам грех жаловаться. Полагаю, женихи из высшего общества выстраиваются в очередь, чтобы потанцевать с вами, - задорно улыбался Джаред
- И не только танцевать, но... - юноша внезапно осекся: - А вы, мне кажется, уже не в том возрасте, чтобы искать себе жениха из элиты, в младшие супруги обычно выбирают лет до двадцати? - заподозрил он неладное.
- О нет, что вы, я не ищу мужа, уж тем более среди аристократов. Я привез на бал младшую сестру. Я думаю, она имеет неплохие шансы завязать выгодное знакомство.
- Мне ее искренне жаль
- Почему же? - неподдельно удивился Джаред
- Она выйдет замуж за человека, который никогда не станет ее уважать. Между ними не будет любви, лишь взаимовыгодное сотрудничество, - погрустнел Дженсен
- Почему же. Она может влюбиться в порядочного человека и...
- Сказки для провинциалок, - прервал его Эклз. - Он будет видеть в ней лишь человека низшего сорта. Будет считать недостойной его "царственной особы" и даже оказывая милости, не раз напомнит, кто она есть на самом деле и как ей повезло, что она встретила в своей жизни такого замечательного господина, - язвительно изобразил типичного аристократа юноша, даже не представляя как похоже это на парочку знакомых Джареда из высшего общества.
"Так вот почему он боится брака" - подумал Джаред: "Хотя что-то подсказывает мне, что дело не только в этом..."
- Простите, - прервал Дженсен сам себя, неловко замявшись. - Я не должен был так говорить. Я уверен, ваша сестра встретит хорошего человека, несмотря ни на что, - Он поднял голову, и у Падалеки защемило сердце от искреннего, прямого взгляда изумрудных глаз
Связных мыслей в голове Джареда почти не осталось, но усилием воли он прогнал туман в голове и спросил:
- Так вы считаете, что любовь между разными сословиями невозможна?
- Да я уверен в этом, - безапелляционно заявил юноша.
- Так говорит только тот, кто не знает, на что способна любовь, - мягко улыбнулся мужчина.
- О, я знаю, что такое лю... - тут к ним подошел Алан и Дженсен замолчал на полуслове
- Я смотрю, вы уже подружились, - просиял вернувшийся господин Эклз.
- О да, я как раз хотел пригласить Дженсена посетить литературный вечер в моей городской квартире, - нашелся Джаред. Ему ужасно не хотелось упускать порывистого и удивительно чистосердечного юношу.
- Как замечательно, - немного замешкавшись, обрадовался Алан
- Вы согласитесь присоединиться к нам, скажем, в субботу? - с огромной надеждой в голосе спросил Падалеки
- Хорошо, - просто улыбнулся Дженсен, - я буду рад.
Празднуя свою маленькую победу, Джаред уже прокручивал в голове варианты, как бы все это устроить, чтобы не выдать своего истинного положения. Он купил маленькую квартирку вдали от центра и инкогнито поселился в ней. В сообщники он выбрал только самых близких друзей, на которых мог положиться, как на самого себя. В назначенный час он принял Дженсена в своей уютной гостиной. У юного Эклза с графом оказалось удивительно много общих тем для разговора. Они могли беседовать часами напролет, в чем-то совершенно соглашаясь друг с другом, а в чем-то выражая кардинально противоположные точки зрения, причем юный Эклз отстаивал свою позицию всегда весьма бурно. Правда относительно нескольких тем Дженсен отмалчивался, будя подозрения Джареда, но стоило тому легко улыбнуться, и граф забывал обо всем.
Шли дни, дружба между ними крепла, и Джаред уже подготавливал почву для следующего шага, как неожиданный визит Алана поставил все с ног на голову.
- Проходите, пожалуйста, я очень рад вас видеть, господин Эклз, - предложил ему присесть Джаред
- Спасибо. Разговор нам предстоит не из легких, - снял намокший плащ Алан
- Что-то случилось? Что-то с Дженсеном? - встревожился граф
- Это как посмотреть, - уклончиво ответил тот
- Рассказывайте же, - нетерпеливо воскликнул Падалеки.
Эклз собравшись с силами начал:
- Вы знаете, какие слухи ходят о вас и Дженсене?
- О нас ходят слухи? - насторожился Джаред.
- Да, недавно графиня Кортез видела вас с моим сыном на прогулке в парке. Она говорит, вы сделали вид, будто впервые ее видите и быстро свернули на тропинку и избегая встречи. И этот случай, увы, не единственный, - теребил в руке край сюртука Алан. - Кроме того, вы ведь так и не сказали Дженсену, кто вы есть на самом деле?
- Нет.
- Вы знаете, что в свете говорят, будто вы дурачите моему сыну голову и... прости господи... нет, не могу вам этого сказать, - опустил голову мужчина.
- Говорите же, я прошу.
- Говорят, будто вы намерены обесчестить его и посмеяться над наивностью сына простого помещика.
Глаза Джареда потемнели:
- Неужели вы в это верите? - мрачно спросил он
- Нет, конечно, упаси боже, - моментально ответил тот. - Но тут важно не то во что верю я.
- Важно мнение высшего общества, - понимающе протянул Падалеки
- Да, - нехотя согласился Эклз. - Поймите меня, пожалуйста. Мне Дженсена еще замуж выдавать. А тут такая слава. Боюсь, что его и сейчас с такой репутацией уже ни один порядочный джентльмен не возьмет в свой дом, - цепко поглядывал за реакцией Джареда Алан и притворно грустно продолжил. - Придется ему идти за кого попало, лишь бы вовсе одному не остаться. А люди сами знаете, какие встречаются, станет Дженсен дорогой игрушкой в руках какого-нибудь стареющего изверга.
Он признаться несколько сгустил краски, но на что только не пойдешь, чтобы устроить счастье своего отпрыска. Ничего не подозревающий граф послушно заглотил наживку:
- А что если я сам предложу Дженсену выйти за меня?
Прозорливый Эклз сделал вид, что искренне удивлен подобному повороту:
- Вы согласны будете сделать это?
- Репутация Дженсена будет спасена, и я обещаю, со мной ваш сын никогда не будет ни в чем нуждаться, - горячо заверял интригана Джаред
- Вы сделаете это ради него? Как благородно с вашей стороны.
- Не в этом дело. Я в самом деле очень люблю Дженсена. Вы отдадите его за меня?
- Таким аргументам нельзя сопротивляться, - обезоруживающе улыбнувшись Алан, приняв "нелегкое" решение.
- Я сделаю все, чтобы Дженсен был счастлив, - горячо заверял граф
- Я уверен, вы справитесь, - поднялся из кресла Эклз. - Я думаю, что откладывать церемонию не стоит, и предлагаю провести ее в это воскресенье.
- Вы думаете, следует так спешить? Мы ведь еще не спросили согласия вашего сына, - слегка оторопел от подобной стремительности Джаред.
- О, он согласится, с радостью. Или... возможно, вы боитесь, что передумаете? - поднажал Алан
- Нет, конечно же нет! - решительно опроверг подобное подозрение граф:
- Хорошо. Пусть будет это воскресенье, - согласился Джаред, и мужчины пожали друг другу руки.
Алан быстро откланялся, а Падалеки задумался о том, не слишком ли поспешно все случилось. Нет, он был абсолютно уверен, что любит Дженсена. За эти дни он стал ему самым близким и дорогим человеком. Он думал о Дженсене, и чего греха таить, мечтал о том, как сможет обнять его и сделать полностью своим. До этих пор они даже не целовались и, хотя порой между ними явственно искрило от взаимного интереса, ни тот ни другой не предпринимали попыток выйти на другой уровень отношений, довольствуясь дружбой. Хотя иногда Джаред ловил себя на мысли, что не может отвести взгляда от аккуратных пухлых губ, словно созданных для поцелуев. Но граф вовсе не был уверен во взаимности своего интереса, поэтому и задумался, не совершил ли он ошибку, приняв такой решение за спиной юноши.
"Но, в конце концов, если он не захочет, мы просто отменим свадьбу и делу конец" - подумав так, он успокоился и принялся за приготовления к свадьбе.
Увидеть Дженсена до свадьбы так и не получилось, что серьезно беспокоило молодого графа. Поэтому, подъезжая к церкви, он был готов ко всему. Но вопреки опасениям Дженсен был уже на месте, стоял рядом с отцом, в парадном белом костюме, сидевшем на нем просто безупречно. Правда взгляд, которым он прожег будущего супруга, отнюдь не сулил ничего хорошего и, зная нрав своего несдержанного друга, Падалеки уже приготовился к скандалу. Но свадьба, вопреки опасениям, была на удивление тихой, только когда священник произнес титул Падалеки и его полное имя, Дженсен коротко ахнул и помрачнел еще больше, пробормотав что-то вроде:
-Теперь все понятно.
Когда церемония дошла до сакраментальных "Согласен ли ты?" Джаред ни на шутку встревожился, но Дженсен произнес все что требовалось, правда прозвучали эти слова несколько отрешенно. Падалеки немного воспрянул духом и в конце церемонии даже потянулся за поцелуем, но Дженсен мило улыбаясь, прошептал:
- Не боишься, что я прокушу тебе губу, предатель? - и Джаред быстро чмокнул мужа куда-то ближе к щеке.
- О как это целомудренно, - экзальтированно прошептала старшая тетка Джареда.
- Больше похоже на то, что большего нашему дорогому племяннику просто не позволили, - язвительно заметила Сэра, - представляю, какая веселая будет у них первая брачная ночь.
Когда новобрачные приехали во дворец графа и, наконец, остались наедине, с Дженсена моментально слетела вся напускная покорность, и резко повернувшись к графу, он язвительно произнес:
- Я не мог и предположить что у вас такая шикарная усадьба, помещик, - голос юноши прямо сочился ядом, а глаза опасно поблескивали.
- Дженсен, позволь я все объясню, - начал Падалеки, но был предсказуемо прерван
- Довольно, ничего не хочу слушать, - поднял он руки в защитном жесте. - Я думал мы друзья. Но ты наглядно продемонстрировал мне, что я не ошибался, когда говорил, что все аристократы лживые и самовлюбленные, - голос Дженсена поминутно срывался, подбородок дрожал, и в глазах казалось, стояли слезы. Но только Джаред сделал попытку сократить расстояние, как юноша резко отскочил в сторону и бросился прочь.
Падалеки решил оставить его в покое и дать прийти в себя. Сам, тем временем он терзался мыслями, что все безнадежно испортил.
"Я поступил глупо, и совершил чудовищную ошибку, но еще можно все исправить" пообещал себе он.
К ужину юный супруг спустился уже совершенно спокойным, видно уединение пошло на пользу, но он даже не смотрел в сторону графа. Трапеза прошла в гробовой тишине, и Джаред был несказанно счастлив, когда она наконец закончилась и можно было приняться за приготовления ко сну. Новобрачных проводили в специально приготовленную комнату, но едва их оставили одних, как Дженсен категорично заявил:
- Я буду спать в гостевой комнате.
- В ней не растоплен камин, ты замерзнешь ночью, - готовый к такому повороту спокойно произнес граф.
- Мне все равно, - запальчиво ответил супруг
- А мне нет, я не хочу, чтобы ты простудился - все так же мягко продолжал Джаред:
- Какая трогательная забота, - издевательски произнес мальчишка.
- Кровать достаточно широкая и я обещаю, что не потревожу твой сон.
- Обещаешь, как же. Так же как обещал и до этого?! Неужели ты думаешь, я тебе поверю! - откровенно завелся Дженсен.
- Как хочешь. Твое право, - быстро согласился граф. - Тогда я буду спать на кушетке
- Нет, - заупрямился тот. - Это твоя кровать и я не буду на ней спать!
- Ну, хорошо, - устало согласился Падалеки. - Тогда ты на ней спи.
- Отлично, - резко повернулся Дженсен и, схватив одно из одеял, направился к небольшому диванчику.
- Если ты передумаешь, то в любой момент можешь перебраться на кровать.
Дженсен в ответ только презрительно фыркнул, пробормотав что-то вроде:
- Не дождешься.
- Я хочу, чтобы ты знал, - произнес Джаред. - Я глупо поступил и очень виноват перед тобой. Но я правда люблю тебя.
Ответом ему была лишь тишина.
Джаред весь извелся, лежа на огромной кровати. Он безумно хотел уступить ее Дженсену и самому остаться на неудобном диване, но он понимал, что гордый мальчишка ни за что на это не согласится. Терзаемый чувством вины он уснул далеко за полночь и проснулся перед самым рассветом. Осторожно поднявшись, он посмотрел на своего юного супруга и невольно залюбовался. Во сне тот казался еще моложе и наивнее и был больше похож на уставшего ребенка. Хмурая морщинка, залегавшая между бровей днем, теперь разгладилась, и Дженсен спал, трогательно свернувшись в калачик и подложив ладонь под голову. Юноше было явно неудобно на узком диване и подушка, с таким трудом врученная ему Падалеки из-за постоянного ворочанья упала вниз. Джаред подошел к нему и присел на корточки возле импровизированной постели:
"Если он проснется, то меня ждет настоящая буря" - подумал граф, но решительно наклонился над мужем, и осторожно подхватил его на руки, пытаясь не потревожить сон. Дженсен спал крепко и поэтому только промычал что-то и уткнулся лбом в плечо супруга. Сделав несколько шагов до кровати, Падалеки бережно опустил свою драгоценную ношу на свою постель. Юноша тут же комфортно раскинулся на простыне и, зарывшись лицом в мягкие подушки, продолжил спать. А Джаред сидел рядом, сторожа его сон и украдкой перебирая мягкие русые волосы. Но дел было невпроворот, и вскоре после рассвета граф Падалеки вернулся к своим обязанностям, закрывшись в кабинете.
Дженсен проснулся поздно и в первое мгновение не сразу понял, где он находится, но вместе с нахлынувшими воспоминаниями пришло осознание, что он не помнит, чтобы перебирался на кровать к Падалеки. Скорее напротив он совершенно точно помнил, что не собирался делать этого ни при каких обстоятельствах. Быстро сообразив, что поскольку лунатизмом он не страдает, объяснение может быть только одно, юноша жутко возмутился самонадеянностью графа. Но вместе с праведным гневом невольно закралась мысль, что кровать определенно удобнее дивана, и вообще зря он сопротивлялся. Да и вероломный граф сдержал свое обещание и действительно ничего ему не сделал. Похоже, он вообще руководствовался исключительно добрыми намерениями. Представив, до какой степени он был беззащитен, сонный и ничего не соображающий, Дженсен прочувствовал, до какой степени ему повезло. Да и вечером Джаред казалось, искренне просил прощения. Мысли исподволь начали принимать такой оборот, что злость на Джареда начала уходить, а добрые чувства, испытываемые к другу, возвращаться. Но он мгновенно оборвал себя:
"Нет, никогда я его не прощу. Я докажу Мэтью, что моя любовь к нему по-прежнему сильна. Я не сдамся, граф еще пожалеет о том, что забрал меня из родного дома и разлучил с любимым" - Дженсена даже не смутило, что о возлюбленном он впервые с момента свадьбы вспомнил сейчас, до этого его мысли имели разный эмоциональный оттенок, но были заняты только одним человеком - Джаредом.
Спустившись к завтраку, юноша твердо решил начать действовать и первая его фраза, обращенная к Падалеки, была наполнена укором:
- Я спал просто ужасно. Твоя кровать жутко неудобная. Неужели имея столько денег нельзя найти что-нибудь поприличнее?
Джаред сперва слегка оторопел, но спустя секунду ответил:
- Доброе утро, Дженсен. Я сожалею, что твой сон был испорчен, и если хочешь, мы сразу после завтрака отправимся в город и купим другую кровать. Любую, которая тебе понравится, - тон его был спокоен и доброжелателен, но это только взбесило Дженсена, ибо ответ был совершенно противоположен ожиданиям.
- Обязательно, и, кстати, не забудь о подушках. Они у тебя больше похожи на мешки с песком. Сколько им лет? Наверно ими еще твой дед пользовался в пору своей молодости. И... - Дженсен замолчал, ища глазами к чему бы еще можно придраться. - И что сегодня на завтрак?
- Омлет, - невозмутимо ответил Джаред
- Ужасно. Я не ем яйца.
- А чего бы ты хотел?
- Я... Я всегда начинаю день с фруктового парфе, - безбожно лгал Дженсен. Он ни разу упомянутое блюдо в глаза он не видел.
- Хорошо. Но тебе придется немного подождать, пока его приготовят. Может быть пока что выпьешь сок? - участливо спросил граф
- Я не привык ждать. И ты мог бы распорядиться приготовить его заранее. Хотя о чем это я, тебе ведь наплевать на мои желания, ты даже не удосужился узнать о моих предпочтениях.
- Ты можешь рассказать о них сейчас, - судя по голосу, Падалеки и впрямь чувствовал себя виноватым. Дженсену даже стало стыдно. Но он не мог отступить.
- Я люблю, чтобы во время завтрака на стояли орхидеи.
- Но сейчас ведь не сезон, Дженсен, - осторожно заметил Джаред.
- Я так и знал, что ты найдешь отговорку, - вскинул голову тот и продолжил свой крестовый поход против терпения графа. Но вопреки всем его старанием Падалеки был неизменно вежлив и старался исполнить любой его каприз. Джаред не переставал тепло улыбаться в ответ даже на немыслимые требования, и чаша его терпения, кажется, была бездонной. Секрет был прост, граф быстро разгадал, чего добивается юный супруг на самом деле, и не шел у него на поводу. Да и не мог он всерьез сердиться на наивного мальчишку так по-детски пытающегося с ним сражаться.
Шли дни, у Дженсена уже заканчивалась фантазия в плане своих придирок, но все было тщетно. Взгляд графа был по-прежнему понимающим и ласковым, и дерзить ему не хотелось совершенно. Хотелось напротив чего-то совсем иного. Все чаще Дженсен ловил себя на мысли, что хочет прижаться к широкой груди мужа и сказать, что жалеет о своих порой жестоких словах. Он отгонял от себя эти навязчивые мысли, но злость на тот поступок графа уже полностью испарилась, и как он не пытался культивировать в себе раздражение, все оно растворялось, стоило юноше взглянуть в честные, любящие глаза супруга.
Днем он еще кое-как справлялся, хотя иногда иррациональное желание прикоснуться к Джареду захватывало целиком. А вот ночи стало настоящими пытками. Засыпал Дженсен по-прежнему на своем диванчике, который не согласился сменить на недавно купленную кровать исключительно из упрямства и желания досадить Падалеки, а вот просыпался он неизменно в кровати графа. Правда самого Джареда в постели не было, он был ранней пташкой и вставал чуть свет, в отличии он любящего поспать Дженсена, но факт оставался фактом. Вначале юношу это бесило, потом он смирился перед притягательностью комфортного спального места, а недавно он со стыдом признался себе, что жалеет о том, что не помнит, как граф переносит его в постель. Он хотел почувствовать близость супруга таким, единственным доступным ему способом. Много раз он обещал себе, что не заснет до утра и притворится спящим, когда Джаред возьмет его в свои сильные руки и прижмет к груди. Но каждый раз он позорно засыпал перед самым рассветом и просыпался когда Падалеки уже и след простыл.
Пробуждение в это утро было особенным. Для начала Дженсену показалось странным обволакивающее тепло, погрузившее юноша в состояние близкое к блаженству. Даже не хотелось открывать глаза. Но приятная тяжесть в области талии заставила заподозрить неладное, и вытащило сознание из уютной неги. Приходя в себя, он начал осознавать, что его расслабленно обнимает чья-то рука. Сонно поморгав, Дженсен уставился перед собой и вместо знакомой подушки увидел ворот свободной рубашки мужа. Паника, как ни странно моментально отступила, и Дженсен осторожно посмотрел вверх, намного отогнувшись назад, чтобы не врезаться в подбородок Джареда. Тот безмятежно спал и, кажется, даже улыбался во сне. Полная расслабленность графа оказала умиротворяющее воздействие и на его супруга. Он даже не испугался, обнаружив, что во сне их ноги переплелись, и теперь нога графа зажата между него собственными, что ставило их в еще более фривольное положение.
"А какого черта я собственно должен стесняться", - закралась в сознание Дженсена крамольная мысль. Он перестал бороться с собой и вернул голову в прежнее положение. Устроившись поудобнее, он погрузился обратно в благословенный сон, стараясь игнорировать неровно бьющееся сердце. Чувство, посетившее его, так сильно напоминало счастье, что если бы не туман, окутавший разум, юноша бы не на шутку испугался.
Не прошло и часа, как Джаред резко открыл глаза, и его словно окатило холодной водой, когда он понял, в какой близости находится от своего привлекательного юного супруга. Нет, он, конечно, был бы рад такому откровенному объятию, еще как, но не при обстоятельствах, когда такое вот объятие могло стоить всего, что он пытался построить в течение этого месяца. Так осторожно завоевывать доверие буквально по крупицам и так глупо все порушить всего лишь позволив себе провалится в сон после того как перенес мужа на свою постель.
"Не надо было мне ложиться рядом, ведь как чувствовал, что не удержусь. Слава богу, он не успел еще проснуться" - подумал Джаред. В который раз, коря себя, что не смог сопротивляться притягательности супруга и прилег "на минутку" рядом.
Попытка выбраться лишь привела к тому, что сонные изумрудные глаза распахнулись, и недовольный спросонья Дженсен в упор посмотрел в глаза мужа.
- Это совсем не то о чем ты подумал, - принялся оправдываться Падалеки, понимая, что объяснить неожиданную близость будет не просто.
- А что я должен был подумать? - хмуро спросил Дженсен, маскируя за показным недовольством злость на самого себя, что не смог устоять перед обаятельным графом
- Я не собирался к тебе приставать, просто так вышло...
- Интересно, как это так могло выйти, - язвительно перебил его Дженсен. - Ты перепутал меня со своей подушкой? Или может быть думал, что стоит меня полапать, и я сразу соглашусь стать твоим? - юноша понимал, что несет уже откровенную чушь, но остановится, мешала уязвленная гордость, он думал: "Неужели я так просто поддамся чарам этого... " тут подсознание дало сбой, потому что все эпитеты, которые ассоциировались с мягким и уступчивым графом, никак нельзя было назвать обидными, скорее восхищенными, а этого Дженсен позволить себе не мог, поэтому разозлился на себя еще больше. Он даже не сразу понял, что Падалеки молчит в ответ и выглядит так, будто его ударили.
- Прости, - прошептал юноша, опустив глаза. - Ты не заслуживаешь такого обращения. Ты достоин самого лучшего на свете мужа, я никогда не смогу стать таким. Почему ты выбрал меня? - он вскинул голову, заглядывая прямо в глаза.
- Потому что полюбил, - тихо и совсем не сердито ответил Джаред
- Какая глупость, - ком подступил к горлу и голос сорвался. - Тебе нужно было выбрать достойного аристократа, спокойного и выдержанного, ровню себе, - почему-то подобные слова приносили боль самому Дженсену.
- Брак без любви неполноценен.
- Ты не пробовал
- Брак - да. Но я встречался с одним человеком, пару лет назад. Он казался именно таким, как ты сказал, идеальным партнером для создания семьи. Прекрасно рисовал пейзажи, разбирался в литературе и был равен мне по титулу. Я чуть было не совершил главную ошибку в своей жизни. Мне просто повезло, что он был мошенником, и все выяснилось еще до свадьбы, - невесело улыбнулся Джаред
- Он хотел прибрать к рукам твое состояние?
- Да. Но даже окажись он порядочным человеком, ничего хорошего бы из этого не вышло.
- Потому что ты не любил его? - сердце Дженсена беспомощно трепыхалось в груди.
- Да.
Повисло неловкое молчание. Джаред бы хотел заполнить его словами о том, что настоящую любовь он узнал только сейчас, но не хотел давить на Дженсена. А тот в свою очередь просто не знал что сказать. Очень хотелось верить графу, его словам, его доброй улыбке, но ошибиться теперь казалось самым ужасным. Внезапно Дженсен вспомнил, почему так сопротивлялся этому браку, и ему стало жутко стыдно, что все эти дни он ни разу не подумал о своем возлюбленном. Разозлившись на себя, импульсивный юноша предсказуемо выпустил раздражение на ни в чем не повинном Падалеки:
- Неудивительно. Я же говорил, что аристократы умеют любить только себя, - с этими словами он накинул халат прямо на ночную рубашку, в которой спал и гордо ушел в ванную. Дженсену было так противно от самого себя, от своего отвратительного поведения с супругом, что, едва закрыв за собой дверь, он сел прямо на пол и спрятал лицо в ладони. Джаред проводил юного мужа взглядом:
"А ведь все так хорошо начиналось. Что вдруг произошло?" - подумал он.
Остаток дня Дженсен был удивительно тих и даже не устраивал скандалов по пустякам. И Падалеки скрестил пальцы на удачу, надеясь, что их отношения, наконец, перейдут этот рубеж. Он сидел в своем кабинете как раз после обеда и планировал заняться бумагами, но неожиданное письмо, принесенное ему лакеем, заставило графа спешно покинуть особняк. Дженсен стоял возле окна в их комнате и видел, как тот уезжал. Постояв в задумчивости возле окна еще несколько минут, он увидел, что незнакомый экипаж приближается к воротам.
"Кто бы это мог быть?" - подумал юноша и вопреки обыкновению решил спуститься к неожиданному гостю.
Сюрприз превзошел все ожидания, в огромном холле разговаривал с дворецким тот, кого он меньше всего ожидал видеть. Это был Мэтью, репетитор, с которым у Дженсена был роман.
- Дженни, любовь моя. Как я счастлив тебя видеть, - бросился мужчина к оторопевшему юноше, едва дворецкий скрылся за дверью.
- И я, - несколько скованно ответил Дженсен, неожиданно для себя увернувшись от объятий. Ему почему-то совершенно не хотелось обнимать мужчину, ставшего за это недолгое время ему абсолютно чужим. Все, что раньше радовало взгляд, теперь казалось иным: обходительность начинала казаться жеманной, а страстность - фальшивой.
- Что, даже не обнимешь старого друга?
- Зачем ты пришел? - провожая гостя в комнату, спросил Дженсен, он старался, чтобы голос хотя бы не звучал так отчужденно.
- Соскучился. А ты как я погляжу совсем не рад меня видеть, - с напускной грустью произнес Мэтью.
Дженсен внимательно смотрел в глаза мужчине и не мог найти ни малейшей причины, почему он считал его таким замечательным. А ведь еще пару месяцев назад он так вскружил юноше голову, что тот был искренне уверен, что это самая настоящая любовь. Вежливый, внимательный репетитор по рисованию сумел так втереться в доверие мальчишке, что тот доверял ему все свои тайны. Они даже целовались пару раз, тайком, после чего Дженсен ходил ужасно гордый собой. Он смог обвести строгого отца вокруг пальца и прямо перед его носом крутить роман с учителем. Это позволяло на время забыть о том, что ничего в своей жизни он не решает, и когда придет время отец распорядится его свободой по своему усмотрению.
- Как глупо, - вторя своим мыслям, произнес Дженсен, совершенно не слушая, что говорит собеседник
- Что глупо?
- Прости. Я должен был сказать тебе сразу. Между нами все кончено, - честно признался юноша, чувствуя себя виноватым со всех сторон. И перед своим бывшим возлюбленным, и в особенности перед Джаредом, чью любовь он усердно отвергал, лелея воспоминания, оказавшиеся пустой иллюзией.
- Как так? - оторопел тот. - Ведь ты ради меня пошел на этот брак, когда твой отец все выяснив, пригрозил отправить меня в тюрьму
- Но теперь у меня есть супруг, и мы не должны больше видеться, - Дженсен щадил чувства Мэтью, поэтому не говорил прямо
- Не бойся. Джаред ничего не узнает. Я специально послал ему письмо, у нас уйма времени, - неправильно понял его тот. Дженсен аж задохнулся от возмущения:
- Что ты себе позволяешь?! Неужели ты думаешь, я буду изменять моему мужу?!!
- Какая экспрессия. Жаль, а я хотел по-хорошему, - опасно блеснули глаза мужчины, и в то же мгновение Дженсен почувствовал легкий укол чуть выше локтя. Цепко схватив юношу за плечо, Мэтью нажал на поршень шприца. Опомнившись, юноша резко оттолкнул его, но было слишком поздно.
- Что это, яд? - непонимающе поднял глаза Дженсен
- О, нет, конечно. Что за глупости. Этот состав всего лишь сделает тебя более сговорчивым, - расстегивая пуговицы сюртука, произнес мужчина
- Зачем ты это сделал? - холодея, спросил юноша. Он пошатнулся и схватился рукой за стол, ноги его не слушались.
- Ты умный мальчик мог бы и догадаться, - усмехнулся Мэтью
- Джаред скоро поймет, что письмо было отвлекающим маневром и вернется, и тогда тебе не поздоровится! - бессильно опустившись на колени, Дженсен метал яростные взгляды.
- На то и расчёт, если ты еще не понял, - мужчина явно наслаждался происходящим. - Он возвращается, видит тебя в моих объятиях и сердце, увы, разбито, - притворно жалостливо закончил он. Дженсен абсолютно не понимал, как мог не замечать истинной натуры своего учителя. Но все это отходило на второй план при мысли о том, что почувствует Джаред, увидев подобное.
- Ему-то за что?
- Он сорвался с моего крючка перед самой помолвкой. Если бы не его осторожность, я бы сейчас купался в роскоши. Но вместо меня ты занял это место! - мужчина замахнулся и с силой ударил беззащитного мальчишку, который даже не попробовал закрыться в шоке от услышанного.
- Так это ты тот самый мошенник. И ты решил отомстить ему через меня? - наконец вымолвил Дженсен
- Да. И тут мой легкомысленный романчик с тобой, которым я развлекался в поисках чего посущественней, оказался очень кстати. А я уж думал, что от него не будет никакой пользы. Ты оказался отвратительно целомудренным. Впрочем, хватит болтать, пора переходить к делу, - он легко вздернул юношу на ноги и завалил на стоящий рядом диван. Сопротивление было подавлено грубой силой и, хотя Дженсен сражался изо всех сил, лекарство было сильнее и вскоре его запястья были надежно зафиксированы рукой Мэтью над головой, а вторая руки мужчины уже расстегивала пуговицы на рубашке
- Да, кстати, порадуй меня, покричи. Слуги будут очень заинтересованы тем, как проводит свой досуг юный супруг господина.
Слезы бессильной ярости покатились по щекам Дженсена
- Я убью тебя, клянусь! - шептал он
- Побольше страсти, детка, не скупись, - Мэтью потянулся к шнурку на штанах юноши
В тот момент входная дверь резко распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся Джаред.
- О Дженни, ты же говорил, что муж еще долго не придет? - мгновенно изменилось выражение лица мужчины, и он будто с испугом отпрянул от мальчишки. Но их позы и внешний вид и без того говорили сами за себя.
Граф Падалеки молча смотрел в глаза Дженсену и тот словно видел себя со стороны: растрепавшиеся волосы, расстегнутая рубашка...
- Джаред, нет, это совсем не то, что ты думаешь, - губы плохо слушались юношу.
"Он никогда не поверит мне" - в отчаянье думал Дженсен: "После того как я себя вел, после того, что говорил"
- О, Дженни, малыш. Мне кажется лгать бесполезно. Твой брак с графом был лишь ширмой для наших с тобой отношений, - притворно участливо проворковал Мэтью.
- Нет, нет! Не слушай его, не верь ему, Джаред, он лжет! - собрав последние силы, выдохнул Дженсен
- Я лгу? А разве мы не встречались с тобой, когда ты жил в поместье Эклзов?
- Да, но...
- Признав одно, признай и другое.
- Верь мне, Джаред, пожалуйста. Я никогда не смог бы изменить тебе, - прошептал юноша, мутнеющим взором ловя выражение лица мужа. - Я люблю тебя, - глаза его закатились, и он провалился в глубокий обморок. Он не видел, как бросился к нему граф, не слышал, как всего парой фраз он заставил мошенника смертельно побелеть и немедленно убраться восвояси. Во власти обморочного дурмана Дженсен видел лишь удаляющуюся спину Падалеки и слышал лишь свой отчаянный крик.
- Джаред! - с этим криком он очнулся и обнаружил себя лежащим на кровати графа.
- Дженс, как ты, - склонилось над ним лицо обеспокоенного Падалеки. Вцепившись обеими руками в супруга, юноша прижался к нему всем телом, словно желая слиться в одно целое и быстро заговорил:
- Поверь мне, пожалуйста, поверь. У меня ничего с ним не было. До свадьбы я встречался с ним, но клянусь, мы только пару раз целовались. Боже как я жалей сейчас об этом. Я думал, что люблю его, но только сейчас понял, как ошибался. То был дурман, наваждение. Только ты всегда был настоящим. Только тебе мне хотелось позволить все. Только с тобой я чувствую себя счастливым. И я никогда не...
Тут поток слов был прерван нетерпеливым поцелуем Джареда. Поцелуй настолько превосходил все испытанное Дженсеном до этого, что он совершенно растворился в наслаждении. И когда их губы рассоединились в голове его не осталось ни одной связной мысли, так что ему пришлось приложить усилие чтобы сосредоточится на услышанном:
- Я не допустил и тени сомнения в твоей честности. Неужели ты мог подумать, будто я поверю в подобное. Ты не способен на предательство, и я был бы последним идиотом, недостойным твоего уважения, если бы заподозрил тебя в обмане. Я верю и всегда верил тебе, - граф обнимал супруга и успокаивающе гладил большими теплыми ладонями по его спине.
- Но я так ужасно вел себя с тобой. И ничего не говорил тебе... - тут Дженсен замолчал, не зная, какие слова подобрать
- Не говорил, но и не лгал. И, не стану лукавить, я догадывался о чем-то подобном.
- Но почему тогда не спросил прямо? - юноша прижался еще крепче.
- Я не хотел на тебя давить и решил, что ты все равно расскажешь рано или поздно. Я ведь не знал, что этим человеком окажется Мэтью, и тем более не подозревал, что он пойдет на такую низость, - Падалеки нахмурился и продолжил. – Господи, как я перепугался. Он ведь ничего не успел тебе сделать? - взяв юношу за плечи Джаред слегка отстранился, заглядывая тому в глаза.
- Только перепугал меня до смерти, - смущенно потупился Дженсен. - Прости, что я не смог отстоять свою честь, он вколол мне какое-то лекарство.
- Ты ни в чем не виноват. Негодяй получит по заслугам. Но довольно об этом, - видя, как нервирует этот разговор юношу, Джаред решил сменить тему
- Полагаю, сегодня ты не уйдешь на свой любимый диван? Как видишь, нам обоим прекрасно хватает места для сна на этой кровати.
- Знаешь, сон это последнее чем я хочу заняться с тобой на этой кровати, - густо краснея но, не отводя взгляда, произнес Дженсен.
- Ты меня искушаешь, - Падалеки завалил супруга на кровать, глаза его слегка потемнели от страсти.
- Пора бы уже тебе искусится, на втором-то месяце брака, - послушно раскрыл объятия задорно улыбающийся Дженсен.
- Ты будешь вить из меня веревки, - притворно вздохнул граф, запуская руки под ночную рубашку юноши.
- Уже вью, - выдохнул тот в губы Джареда и растворился в горячем поцелуе.
Дженсен не представлял, что любовная близость приносит такой фейерверк ощущений. Он совершенно потерялся в этих касаниях, поглаживаниях, поцелуях. Он даже не сразу сообразил, что последние барьеры пали, и он самозабвенно отдает себя в полное распоряжение Джареда. Желание туманило мозг, и даже боль не принесла страданий и не стала препятствием на пути к всепоглощающему наслаждению. В самом конце, от полноты чувств он даже на мгновение потерял сознание, потому что открыв глаза увидел обеспокоенного Падалеки, зовущего его по имени.
- Бог мой, это всегда так приятно? - в голосе Дженсена удивление было напополам с восхищением
- Даже лучше, - облегченно выдохнул Джаред, ласково улыбаясь.
Вскоре после рассвета проснувшийся Джаред, встретился с серьезной проблемой. Как вылезти из кровати, не разбудив при этом обнимавшего его руками и ногами Дженсена. Тот обвил его как лиана и при малейшем движении недовольно хмурился и, не просыпаясь, прижимался еще крепче. Став заложником собственной постели, Джаред погрузился в неспешные раздумья об их с Дженсеном будущем. Убаюканный мирным посапыванием мужа под умиротворяющие картинки их счастливой совместной жизни, он вскоре снова заснул, прижимая к себе свое своенравное сокровище.

@темы: РПС АУ, Сверхъестественное, СПН

---

Мой клип по tactics

Вот на выходных наваяла клип по тактике)
Почему-то не получается выложить здесь пусть пока будет просто ссылка

youtu.be/WajEKaWEnmw

@темы: Разные пейринги, Просмотренное, клип

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

просто стишок

По предложению Каору выкладываю стишок. Я предупреждала что он банальный и косячный) И наверно пафосный слегка) На глубокую философскую мысль не претендую)

Об истине и правде.

Ты знаешь разницу меж истиной и правдой?
Граница призрачная, словно дым зыбка,
Порой не различить их в речи складной,
Но ни смешать, ни спутать их нельзя.

Не спрятаться за кружевом словесным,
Ведь истина есть чистый абсолют.
А правда относительна, погрешна,
Ее не разумом находят, сердцем ждут.

Ты крепко спишь, спокойно смежив веки,
И жаждешь истины во сне и наяву.
Мне не понять, простому человеку,
Я не для мира, для тебя живу.

Мне не угнаться за тобой, я знаю,
А ты не обернешься подождать.
Тебе я истину найти желаю,
А мне и правды хватит чтоб мечтать.

У каждого своя на свете правда.
Моя - в том чтоб тебе поддержкой быть,
Твой взгляд ловить, молиться неустанно,
Улыбку редкую в душе хранить.

Пока вселенской истины печали,
Твой разум постепенно постигал.
Тебя мои ладони согревали,
И в рук объятьи - сердца жар пылал.

Ты - Правда для меня, ты - Мир, и Счастье,
Но засмеешься коль тебе скажу.
Ответишь: "Глупости", - забудешь в одночасье,
Ведь я не истину, а лишь любовь дарю.

О чувстве этом не слагаю песни,
И не пишу возвышенных стихов.
Я лишь хочу навек остаться вместе.
Об этом я прошу тебя, без слов.

Ты смотришь на меня, меня не видя,
И голос мой как никогда далек.
Ты размышляешь: "Прав ли был Овидий..."
Я думаю что снова одинок.

Дотронусь робко до плеча рукою,
Ее нетерпеливо ты смахнешь.
Мне истину пора принять такою,
Какою ты ее мне отдаешь.

Как лютик к солнцем невзаимно дружен,
И так, как не нужна дождю трава,
В том истина, что я тебе не нужен.
А правда в том, что я люблю тебя.

а далее читают только те кто любит ХЭ даже когда их быть не может. Каору, для тебя) Брата по разуму)))

Моя лишь правда, и она простая,
Совсем не мудрено ее понять.
И как любовь моя - она слепая,
Но самому себе не буду лгать.

На истину глаза не закрывая,
О как бы я поверь хотел уйти.
Но не могу, душа моя живая
Умрет, когда скажу: "Прощай, прости..."

Но за надеждой гаснет сердце следом,
Огонь из глаз уходит, смех из уст.
Ты удивлен, ведь мой недуг неведом,
Как непонятна, нелогична грусть.

Ты дольше взгляд на мне задержишь ясный,
Я был бы счастлив, только сил уж нет.
Ты самый лучший, мудрый и прекрасный,
Лишь для тебя рождался я на свет.

Слабеют пальцы, голова кружится,
твои объятья мне мерещаться в бреду,
И я не в силах провести границу
Меж сном и явью, словно я тону.

Твой голос задрожал, но слышу ясно:
"Ты мой. Не смей уйти, я не пущу",
Ты больше не колеблешься напрасно:
"Скажи что сделать нужно, я смогу!"

И страх в словах сквозит так ощутимо,
-"Ужель меня боишься потерять?"
- "За столько лет. Ты - я, неотделимо.
Я не умею без тебя существовать"

Я тщетно вразумить тебя пытаюсь:
"Я больше не могу тебе служить..."
"Мне все равно", - я слышу, поражаясь:
"Ты", - добавляешь: "просто должен жить"

Откуда это искренней чувство,
Пусть не любовь, и я чудес не жду,
Но равнодушием назвать его безумство.
Прижмусь к тебе: "Останусь, не уйду"

Спокойно и тепло в твоих объятьях,
Ты нежным можешь быть, я и не знал.
Как в истине приятно ошибаться.
Ты наклонился, и меня... поцеловал.

И очень может быть, что в днях грядущих
Сольются истина и правда для меня.
Ведь нет преград для верящих и ждущих,
Ты сделал шаг, шаг главный для меня.

@темы: Стих, Мысли вслух, ПЧ, Ориджинал, Стихотворение

---

Последнее время в фанфикерстве у меня некоторый застой поэтому развлекаюсь тем что пишу стихи и рисую небольшие картинки. По последней картинке вдруг захотелось написать короткий рассказик, хотя я редко, почти никогда, не пишу ориджиналы. Стишок тоже можно сказать ориджинал, хотя навеян мне был одним фандомом

Рисунок "Повелитель змей"))





Стих "Я научу тебя всему"


Ты смотришь мне доверчиво в глаза,
И ловишь все слова что я скажу.
Я справлюсь, хоть задача не проста,
Поверь, я научу тебя всему.

Я научу бороться против всех,
Как победить, тебя я научу,
Как не бояться боли и помех:
Преграды брать, а боль терпеть в бою.

Когда разверзнется под нами ад,
Я знаю, пригодиться все тебе.
И будет хуже этого в сто крат -
Упрямо противостоять судьбе.

Мир наступил, все поменялось вмиг,
Ты с толку сбит - тебя я поддержу.
Все сделаю чтоб ты покой постиг.
И радоваться жизни научу.

Когда ж тебе понадобиться власть
Я расскажу как получить ее.
Я научу: Что сделать, что сказать,
И ляжет мир у ног, все в нем - твое.

Мне кажется что цели я достиг,
Всему тебя я в жизни научил.
Как беспристрастен, холоден твой лик,
И ум в глазах, свидетель скрытых сил.

Но где же я ошибся, прогадал,
Что ты стоишь не глядя на меня,
"Мне надоело", - молвишь: "Я устал".
Чему теперь мне научить тебя?

Но поздно, ты уже уходишь прочь,
Не обернувшись бросив мне: "Прощай",
Так равнодушно, как всегда, точь в точь...
Ты ничего мне и не обещал.

И тут я понял всю свою вину,
Ты счастья не познаешь. Я забыл
Что главному не научил - всему.
Ведь я любить тебя не научил...

@темы: Планы, Стих, Мысли вслух, Ориджинал, Стихотворение

---

моя картина

Нарисовала я этим летом картину маслом, а с братьями вышел спор с тем что изображено на заднем плане) Если кто сюда заглянет: как вы думаете что? А то меня саму теперь сомнения берут) Пардон что доска кривая, как уж смогла отпилить) Тем паче руки то тоже кривые)

@темы: Арт, Личное

---

Вот и закончилась сессия) В этот раз удалось все сдать на отлично) Даже Гидравлику и Электротехнику!))) В общем я очень рада и довольна этой сессией) А еще больше довольна что она наконец закончилась) Теперь можно и на отдых, в глушь, в деревню. Красота!) Посему со всеми прощаюсь до конца июля. До свидания)

@темы: Мысли вслух, ПЧ, Из Жизни

---

Сессия...

Ухожу на сессию. Ровно 4 недели меня ждут по 7 пар в день 6 дней недели и ночи зубрежки...))) Надеюсь вернусь целой и невредимой. Всем до свидания!
Буду надеятся что до новых встреч..)

И извините меня те, кому я обещала фанфик Тсузуки/Хисока. Я вернусь с сессии и обязательно его допишу.

@темы: Планы, Личное, Мысли вслух, ПЧ

---

Супернатуралы!

Я долго сопротивлялась искушению натыкаясь на фанфики по сериалу Сверхъестественное. Но меньше месяца назад решила всего одним глазком глянуть, всего одну серийку. И у меня конкретно снесло по нему крышу. Одна серийка переросла в 10, а дальше в сезон и так далее. Мало того что я влюбилась в главных героев братьев Винчестеров, Сэма и Дина. Но плюс к этому я просто обожаю мистику, и тут я получила не только кучу всяких сверхъестественных штук но и полноценный сюжет связывающий все. На одном дыхании я посмотрела все 6 сезонов, не в состоянии думать о чем либо кроме этого в свое свободное время. И вот осталось всего 2 серии которые переведут только к 20 мая. И у меня ломка без любимых героев))) Может кто-нибудь смотрел этот замечательный сериал?
Для меня это единственный просмотренный мной сериал кроме доктора Хауса. И я просто не в состоянии унять эмоции)) Очень хочется обсудить с кем-нибудь или прорекламировать тем кто не смотрел)

@темы: Просмотренное, Мысли вслух, ПЧ

---

Май...

Здравствуй Май месяц! С завыванием пурги и густым снегом. А ведь еще вчера светило солнце и пели птички... Да и снег уже полмесяца как полностью стаял. А вот теперь второе пришествие зимы))) Хорошо хоть не в июне. Так тоже бывает))) Но безумно жаль зелень и начавшие появляться цветы...

@темы: Мысли вслух, Из Жизни

---

Раздумья

Почти бессмысленный пост. Думаю написать фанфик, ни никак не могу решить по какому фандом и какой паре. В голове зреет 4 идеи:
Тсузуки/Хисока (из Детей тьмы) +3 голоса Принято
Хикару/Каору (из Хост клаба) +2 голоса
Оми/Каору (из Райской школы) +1 голос
Йоите/Михару (из Набари) +1 голос

И я никак не могу решить что писать в первую очередь. Вроде все пары мне нравятся. Может у кого есть пожелания?)

@темы: Разные пейринги, Планы, Мысли вслух, ПЧ

---

Мои Коты, или Любовь моей жизни

Как-то обещала кому-то показать своих котов) И вот наконец собралась)
Один из них выросший украинский имигрант)) я о них как-то писала. (его сестра осталась жить у мамы, а он достался мне) Я назвала его Баюн. (кот Баюн - как украинские конфеты моего детства)


А второй, сын моего пропавшего этим летом кота. Его зовут Беляш (в честь пирожка)


Это мои "ласточки", которых я безмерно люблю и балую.
У них очень хорошие отношения, что не может не радовать. Но я все не могу придумать какой бы пейринг они были, если бы были в котоматрице)))

Постоянно вместе. Едят, спят, моют друг друга)




Даже в окно нужно смотреть вместе



Баюн обожает спать на батарее, притом что вообще-то в квартире и так тепло. Но видно говорит "южная кровь"))



Это Баюн после мытья


А Беляш обожает спать в самых неподходящих местах



Любовь, тут уж ничего не поделаешь))




А вот так они провожают меня утром на работу

запись создана: 10.04.2011 в 23:47

@темы: Зверье мое, Из Жизни

---

просто рисовальная игрушка

прикольная игрушка)

02.04.2011 в 00:26

Пишет  Kao.Ru:

Нескучайка)))
Классная штука, вроде ничего особенного, а затягивает)))

22.03.2011 в 22:58

Пишет  AxisNk:

Рисовалка

Это что-то невообразимо-шедеврально- захватывающе. Я впервые ощутил себя художником! Автоматически рисуются тени и есть масса других эффектов. Рисульки можно можно сохранить в JPG- формате и отправить другу (например). Присылайте свои рисунки. А вот как выложить картинку в комментарии, узнаете здесь!

Установить себе!
via zdravbyd

@темы: Не мое

---

фанфик и фанарт по ККМ

Наша коллективная с  Kao.Ru работа. Фанфик с иллюстрацией. Или фанарт с рассказом)

Название: Быть собой.
Автор фанфика :  morendo
Бета:  Kao.Ru
Автор фанарта:  Kao.Ru
Фендом: Kyou Kara Maou
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Юури/Вольфрам
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Cтатус: завершен
Предупреждения: яой, ООС,

Вольфрам бежал вперед по аллее парка, не останавливаясь и не оглядываясь, хотя силы были почти на исходе.
Дорожка, казалось, уходила в бесконечность, теряясь за темно-изумрудной зеленью и тая вдали. Струи дождя жестоко били в лицо, и из-за него все вокруг казалось размытым и смазанным. Словно это картина, по которой безжалостно прошлась тряпка требовательного художника. Постепенно туман подступал все ближе, пока не затопил все вокруг.
"Неужели я снова сплю?" - подумал Вольфрам за мгновение до того, как проснулся.
Яркое солнце вовсю светило в окно и фон Бильфельд глубоко вздохнул, глядя на пустое место справа от себя:
«В последнее время он все чаще избегает меня, но почему-то так и не запретил спать в его кровати…» - мысли в направлении жениха невольно окрасились печалью. Отогнав несвоевременную меланхолию, Вольфрам тряхнул светлыми кудрями и принялся быстро одеваться:
"Не хватало еще опоздать к построению", - подумал он.
Встретив в коридоре Юури, молодой лорд мужественно сжал губы, не позволяя радости проскользнуть на лице:
"Ну что за глупость! Как только вижу его, так сразу и тянет по-дурацки улыбнуться ", - он нахмурился.
Мао не обратил никакого внимания на привычный сердитый взгляд жениха и тепло, даже немного по-детски, улыбнулся:
- Доброе утро, Вольфрам.
"Не раскисать, он так всем улыбается, я же знаю", - подумал блондин, силясь совладать с собой. А вслух произнес:
- Доброе утро, Юури. Почему ты не разбудил меня? - он позволил недовольству прозвучать в тоне.
- Прости, так получилось, - снова улыбнулся тот, но теперь немного виновато.
"О, Истинный, каждый день одно и то же. Ничего не меняется", - устало провел рукой по лицу фон Бильфельд, ему даже спорить расхотелось.
- Ну, я пойду, а то меня Гвендаль ждет, - произнес Мао, неловко помявшись с полминуты. И уже отвернулся, собираясь пойти дальше.
- Юури, постой, - вдруг остановил его Вольфрам.
- Что? - с готовностью повернулся тот. Абсолютная безмятежность отражалась на красивом лице и блондин передумал, - Нет, ничего, Юури... Иди.
- Хорошо. Увидимся после завтрака. Пока, - помахал рукой брюнет.
Вольфрам едва подавил совершенно нерациональное желание поджечь что-нибудь поблизости:
"Его вообще что-нибудь волнует кроме благополучия Шин Макоку? Хотя бы одна человеческая эмоция за последнее время? Я уж и из себя его вывести пытался и смутить - все бесполезно. Интересно, если бы я голый по замку гулял, он бы так же спокойно мне улыбнулся и сказал: "Доброе утро, Вольфрам", - портьера опасно задымилась и огненный лорд глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:
"Кажется, я схожу с ума".

После тренировки Вольфрам нарочно опоздал на обед, чтобы не встретится с женихом. Но, к сожалению, расчет не оправдался, Юури еще не ушел на занятия и радостно поприветствовал вошедшего лорда. Садясь рядом с законным женихом, Фон Бильфельд подумал, что это определенно кара небес, за какие-то его грехи в прошлой жизни. Идти поперек собственных чувств, когда предмет твоей привязанности так близко, было вдвойне мучительно. Смущение охватывало Вольфрама каждый раз, когда Мао тянулся через него за чем-либо стоящим на столе. А тот, как будто специально, несколько раз наклонялся, слегка задевая рукой нареченного. "Если бы не его ровно-безразличное отношение ко мне, я бы пожалуй решил, что он издевается", - подумал фон Бильфельд в который раз призывая все свое самообладание.
- ... и сегодня вечером меня не жди, - спокойно произнес брюнет, в конце какой-то фразы. Вольфрам, находясь в тяжелых раздумьям кивнул, но тут до него дошел смысл сказанных слов.
- В смысле не жди?! - мгновенно взвился он.
- Я после уроков поеду в замок Истинного короля и скорее всего, вернусь только завтра утром.
- Почему? - немного сбавил обороты фон Бильфельд.
- Ты же знаешь, ехать довольно далеко, раньше я никак не успею, - Юури поднял на него непонимающий взгляд.
- Да нет, я не об этом. Зачем тебе вообще туда ехать?
- А, это... Ну, у меня есть на то причины, - Мао, как ни в чем не бывало, вернулся к своей чашке.
- Изменник! - фон Бильфельд не удержавшись, схватил жениха за грудки. Тот невозмутимо отстранился и ровным тоном продолжил:
- Не такие причины, как ты возможно подумал, Вольфрам.
Блондину даже стало немного стыдно: "Наверно опять возникли какие-то проблемы и он хочет посоветоваться с Великим Мудрецом. Однако чувствую, что неспроста зачастил он во дворец Истинного короля и совсем не по вопросам политического характера".
- Кстати, именно поэтому, я хотел бы с тобой поговорить перед отъездом. Наедине, - продолжил Мао.
Изумрудные глаза Вольфрама широко распахнулись. Провожая ошарашенным взглядом, закончившего трапезу Юури, он не только не нашелся, что ответить, у него даже мыслей толком не осталось. Щеки заалели, а сердце забилось, как сумасшедшее:
"Так, срочно нужно успокоиться. Он точно будет говорить не о том, о чем я хочу услышать. Это просто мое воображение. Да и не может быть иначе, ведь его тон был совсем обычным, словно он говорил о погоде или о чем-то еще в этом роде».

Но чем ближе подходил назначенный час, тем сложнее было сдерживать нетерпение и нервную дрожь. Издерганный лорд болезненно реагировал на каждый резкий звук и движение. Не желая вызывать неуместные расспросы, Вольфрам удалился в их с Юури покои. Ожидая жениха, он успел передумать тысячи вариантов возможного разговора и когда, как ему казалось, был готов к любой развязке - дверь медленно отворилась. Юури сделал пару шагов и остановился на почтительном расстоянии от встревоженного жениха. Свечи Вольфрам так и не зажег и ранние сумерки стирали выражение лица молодого Мао. Сгущающийся мрак очень некстати напомнил фон Бильфельду недавний сон. Скользнув беспокойным взглядом по тонущим во тьме очертаниям предметов, он попытался взять себя в руки:
- О чем ты хотел поговорить, Юури, - надо отдать должное лорду, его голос звучал почти ровно.
- Я не хотел, чтобы между нами осталось недопонимание, которое может привести к нежелательным для нас обоих последствиям, - явно не своими словами произнес Шибуя. Вольфрам пару раз моргнул и потер глаза. Но, даже учитывая плохое освещение, он мог поклясться, что перед ним стоял Юури, а не померещившийся Мурата.
- Я внимательно слушаю тебя, - осторожно вымолвил Вольфрам.
- Я хотел сказать, что ты очень дорог мне. И думаю... - пауза была почти неуловимой, - ...я люблю тебя. Слова были сказаны мягким, ласковым тоном и очень спокойно.
Вольфрам никак не мог поверить в происходящее, такого он точно не ожидал. Мысли теснились в голове, сталкиваясь между собой и сразу таяли, так и не успев оказаться обдуманными.
Тысячу раз, в мечтах, огненный лорд представлял себе эту сцену, но никогда она не была такой... безжизненной. И хотя холодности не было, но не было и чего-либо хоть немного выдававшего чувства. Это определенно не могло быть то самое признание.
- Ты что... шутишь? - фон Бильфельд предпринял попытку разобраться.
- Нет, я серьезно. Я люблю тебя.
Если до этого Вольфрам еще как-то улавливал суть, то после подобных слов все и вовсе превратилось в какой-то театр абсурда. Тем временем Мао продолжал:
- И я буду счастлив, если ты полюбишь меня.
"Какого Соши! Он, что нисколько не волнуется, произнося столь смущающие вещи", - думал Вольфрам. Пальцы судорожно сжимали одеяло, покрывающее кровать, на которой он сидел.
Так и не дождавшись ответа, Юури развернулся и ушел.
"Это не могло быть то, о чем я думаю. Он говорил так спокойно. На Юури это совсем не похоже. Ни интонации, ни жесты не выдавали в нем волнения. Невозможно искренне признаваться в любви не робея. Да что там робость. Хотя бы одна, самая простая, человеческая эмоция изменила бы все", - терзали проклятые навязчивые мысли. Вольфрам в изнеможении откинулся на кровать:
"Единственное объяснение этому то, что он говорил о простой дружеской привязанности. А я тут себе навыдумывал, вот глупец". Стерев рукавом неожиданно набежавшие слезы, он сел:
- Но тогда зачем он спрашивал меня? Пусть я часто кричу на него, но только слепой не заметил бы моих чувств. Сколько раз я выставлял себя дураком ради него, прощал, следовал за ним, забыв о собственной гордости, - он неосознанно произнес это вслух, глядя на чернеющее небо. Погрузившись в раздумья, Вольфрам смотрел на блестящие звезды, появляющиеся на небосклоне одна за другой. Незаметно наступила глубокая ночь. В забытьи он снова видел тот сон. Парк, бесконечный холодный дождь и тропинка, по которой нужно бежать. Бежать быстро, что есть сил, вперед, не оборачиваясь. И даже зная, что все тщетно, упорно убегать прочь от собственной судьбы. Пока реальность опять не растаяла, смываемая соленым дождем прозрачных слез…

Утром Вольфрам проснулся с рассветом и как часто это бывает, во сне разум сопоставил известные факты и мазоку словно озарило:
"Ну конечно, Великий Мудрец! Не случайно слова Юури вчера так напоминали мне его речи. Он точно в этом замешан. Не знаю, как и зачем, но абсолютно уверен в причастности Его Высочества к резким переменам в характере этого слабака. Я должен немедленно во всем разобраться".
И менее чем через четверть часа огненный лорд уже седлал коня, отправляясь вслед за женихом.

Юури смог встретится с Муратой только после полудня. Вчера он приехал слишком поздно и послушницы, впустившие его, настоятельно просили дождаться утра и не тревожить Великого Мудреца посреди ночи. Юури и сам понимал, что дело не настолько срочное и согласился переночевать в гостевой комнате. Но и наутро ему не сразу удалось встретиться с другом. Ульрике сказала, что Его Высочество сейчас разговаривает с Истинным королем и поэтому беспокоить его нельзя ни в коем случае. Шибуя не очень понимал к чему такая серьезность, ведь Шин-О и так постоянно находился рядом с Муратой, когда тот гостил в его замке. Но подождать, конечно, согласился. Сидя возле фонтана не раз бывшего его проводником в этот мир, Юури невольно задумался о том, как все обернулось:
"Может мне не следовало вчера признаваться Вольфраму во всем? Ведь я еще не вполне владею своим сердцем. Вдруг я бы не смог удержаться и потерял самообладание. Как в тот раз... А ведь я даже не знаю, ответит ли он мне взаимностью. Вчера он просто промолчал. Я опять делаю что-то не так...", - Юури вовремя заметил, как сине-голубое сияние окутало кончики его пальцев и усилием воли попытался загнать Мао обратно.
- Как я вижу, владеть собой у тебя получается с переменным успехом, Шибуя, - улыбнулся Кен самыми уголками губ и подошел ближе. - Ты последовал моим советам?
- Да, но мне кажется, что все прошло не так как мы планировали. Я не уверен, что мне следовало так точно повторять то, что ты советовал.
- Ты прав, он мог удивиться, - посерьезнел Мурата, - Но если бы ты начал объяснять все своими словами, то высказал бы все, что думаешь и чувствуешь на самом деле. И в итоге, непременно, снова не смог бы сдержать свои бурные эмоции. Мао захватил бы твой разум и тело. А именно этого мы хотим избежать, Шибуя.
Он снял очки, протирая стекла: Я говорил с Шин-О, но сомневаюсь, что то, что он предложил нам подойдет.
- Что он предложил? - ухватился за последнюю надежду Юури.
- Тебе не понравится. Это может закончиться еще хуже, чем в прошлый раз.
- В прошлый раз я чуть не...
- Чуть не лишил своего жениха невинности раньше времени, - ехидно подсказал знакомый голос. Истинный король, вернее его уменьшенная версия, как ни в чем не бывало, сидел на плече Мураты.
- Ты обещал, что не будешь вмешиваться, - вздохнул Кен.
- Я не смог удержаться, видя что мой Мудрец выглядит столь удрученно, - очаровательно улыбнулся Шин-О. Но вернемся к твоей проблеме, - повернулся он обратно к Юури.
- Я не могу больше рисковать, - произнес тот, опуская голову.
- Да ладно тебе. Подумаешь. Если что, я могу снова завладеть телом моего потомка и опять стереть его память...
- Это слишком опасно, - оборвал его Мурата, - мы не знаем чем это может закончиться. В тот раз я разрешил тебе сделать это только потому, что последствия подобных воспоминаний у лорда фон Бильфельда могли оказаться еще более губительными.
- Почему же! - оживился Истинный король. - Такой неподдельный интерес со стороны его медлительного жениха.
Мурата шикнул на него, глядя как лицо Шибуи опасно побледнело.
- Ты помнишь все, что случилось тогда, не так ли? - осторожно спросил он.
- Как не странно... да. Хотя хотел бы забыть, но помню все очень отчетливо, - с трудом вымолвил Юури. Еще бы, до сих пор в кошмарах ему снилось, как в тот вечер он, оказавшись с женихом наедине, решил наконец признаться ему в своих чувствах. И до того разволновался, что эмоции достигли прямо таки невероятного накала. Смешались любовь и страсть, волнение, боязнь показаться глупым и страх быть отвергнутым. Этот клубок удивительно сильных чувств вызвал появление Мао. А тот, конечно, недолго думая взял все в свои руки. Посмотрев на растерявшегося, и невероятно притягательного в своем смущении блондина, он решил действовать. Поцеловал его глубоким, жестоким поцелуем и опрокинул на постель, вжимая в белые простыни...
Фон Бильфельд до смерти перепугался, обнаружив вместо своего доброго и немного наивного Юури, страстного и искушенного Мао. Он сопротивлялся и кричал, но все было бесполезно. И только благодаря вмешательству Шин-О, король всех демонов остановился, отступая и возвращая сознание Шибуе Юури…
От невеселых мыслей юного Мао на небе сгустились тучи, начинал моросить редкий дождик.
- Вот поэтому я и учу тебя владеть своими эмоциями. Чтобы в следующий раз ты мог остаться собой, - вмешался в судорожные мысли Шибуи ровный голос Мураты.
- Да, я понимаю и очень стараюсь, но это так сложно, - опустил взгляд юный король. - Когда он смотрит на меня... "Я тону в его изумрудных глазах и здравый смысл куда-то исчезает", - продолжил он мысленно. Великий Мудрец и Шин-О понимающе переглянулись, когда Юури внезапно замолчал.
- Ты тренируешься? - спросил Кен.
- Да, как ты советовал. Я стараюсь все время быть к нему, как можно ближе, чтобы привыкнуть к этому волнению. Но...
Над горизонтом мелькнула молния и вскоре послышался раскат грома.
- Что?
- Мне кажется, с некоторых пор, он сам меня избегает, - озадачено произнес Шибуя, вглядываясь в серое небо и подставляя лицо под мелкие капли.
- Вот поэтому я и хотел, чтобы ты прояснил с ним ситуацию, - задумчиво прикоснулся к очкам Кен.
- Мне кажется, это только еще больше все запутало, - Юури присел на край фонтана и запустил ладонь в черные волосы.
- Может быть, он не поверил тебе? – предположил Мудрец.
- Наверное, ты просто был неубедителен, - старательно пряча улыбку, произнес Шин-О. Любовь не приемлет сухого признания, - ударился в романтически-возвышенные размышления Истинный король, - Тебе следовало подкрепить свои слова крепкими объятиями и конечно, страстным поцелуем.
Оба подростка густо покраснели.
- Не думаю, что это было бы разумно, - прикрывая ладонью пылающие щеки, произнес Мурата. - Он не смог бы удержаться и все наши старания пошли бы коту под хвост.
- А, по-моему, очень хорошая идея. И почему ты так смутился, мой Мудрец, вспомнил нечто похожее? – веселился Шин-О, явно намекая.
- Ничего я не вспомнил! - чересчур эмоционально отреагировал Кен, пытаясь смахнуть короля со своего плеча.
- В самом деле? – продолжал язвить тот.
- Юури, - Кен резко повернулся к собравшемуся уходить другу и продолжил. - Я помогу тебе. Ты потренируешься на мне сохранять самообладание в такой ситуации.
- В какой? - осторожно переспросил Шибуя, надеясь, что не так понял абсолютно непредсказуемого Мурату.
- При поцелуе, - спокойно ответил тот.
- Что?! - возмутился ошарашенный Шин-О. - Я ни за что не позволю тебе с ним целоваться! Миниатюрный король вцепился в воротник своего Мудреца.
Но тот лишь загадочно улыбнулся:
- Не бойся, Юури. Иди сюда.
- Ты мне так мстишь за то, что я над тобой подшучивал? - не успокаивался Истинный.
- Ну что ты, - произнесли губы Великого интригана, но взгляд его ясно говорил обратное.
- Эээ... Мурата, я не уверен, что это такая уж хорошая идея, - мялся Шибуя, явно ища пути к отступлению.
- Не бойся, - в два счета сократил расстояние Кен и быстро коснулся губами губ Юури.
Одновременно с этим раздался резкий испуганный вскрик. Обернувшийся Шибуя успел увидеть, как его, неизвестно какими судьбами, появившийся здесь жених, убегает прочь.
Ну же, Юури, скорее за ним, догоняй! - подтолкнул ошарашенного Мао Кен. - И не забудь. Твои чувства, вот что действительно важно. Если ты действительно любишь его, то сможешь остаться собой. Просто не нужно бояться себя настоящего.
Когда Юури скрылся за колоннами, Мурата покачал головой, неуловимо улыбаясь:
- Шибуя просто слишком сильно испугался в тот раз. И подсознательно сам разрешил эмоционально более сильному Мао, взять на себя контроль над ситуацией. Он так и не понял, что его неуверенность это не слабость. Невозможно не сомневаться в том, как поступить, когда в самом деле, дорожишь чем-то. Бояться ошибиться совсем не плохо, но пусть это будет твоя ошибка, а не чужая.
- Ты знал, что фон Бильфельд здесь. Потому и поступил так?
- Конечно, – спокойно ответил Великий Мудрец.
- Но тогда, какого Соши ты поцеловал его по- настоящему. Мог бы только сделать вид, - хмуро процедил обиженный Шин-О.
- Я не смог отказать себе в удовольствии... - улыбнулся Мурата. "... в удовольствии немного отомстить тебе", - продолжил он мысленно, слушая стенания ревнивого Истинного короля.

Вольфрам бежал, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, размывая все вокруг. Несколько раз он поскальзывался и едва не падал, но продолжал бежать вперед. Проклятая картина, где его жених целуется с другим, так и стояла перед глазами:
- Все ложь! Одна лишь ложь! - на бегу растирая горькие слезы, кричал фон Бильфельд неизвестно кому. Может быть, он кричал это тонущему в тумане парку, до боли напоминающему сад из кошмара, снящегося лорду с некоторых пор. В ушах гулко стучало сердце, гоняя стынущую от увиденного кровь. Он готов был списать то, что видел на все, что угодно. На обман зрения, на случайность, шутку. Но самого себя ведь не обманешь и суровая правда, словно разворачиваясь глубоко внутри, разрывала душу на части.
В очередной раз споткнувшись, блондин не устоял на ногах и упал на мокрую от дождя землю. От сильного удара в глазах на мгновение потемнело. Подниматься не было ни сил, ни желания и он остался лежать, думая лишь о том, как хорошо, наверное, вовсе не иметь сердца.
- Вольфрам! - сбившееся дыхание Юури указывало на то, что он все это время бежал следом, но фон Бильфельду было уже все равно. Звук родного голоса сейчас не приносил ничего кроме страдания. Вольфрам хотел сказать что-нибудь едкое, жесткое, но проклятый ком в горле не позволил сделать даже это.
- Выслушай меня, пожалуйста, - присел рядом Шибуя. Голос был так нежен, что светловолосый мазоку почувствовал, как горькие слезы вновь подступили к глазам.
- Зачем, - глухо произнес он, уткнувшись лицом в рукав своего мундира.
- Я люблю тебя.
- Довольно надо мной издеваться! Я не верю тебе, слабак! - Вольфрам сел, разворачиваясь лицом к жениху, изумрудные глаза пылали яростью. Он явно не собирался останавливаться. Но Юури не стал ждать, он решительно выдохнул и порывисто прижал к себе любимого. Обнял так крепко, чтобы тот просто не мог отстраниться.
- Тебе придется поверить. Потому что отпускать тебя я не собираюсь, - твердо сказал он.
Вольфрам ошарашено хватал ртом воздух, от неожиданности растеряв весь свой пыл. Шибуя не замедлил воспользоваться такой ситуацией и запечатлел на приоткрытых губах бережный, но в то же время, требовательный поцелуй.
- Отпусти меня сейчас же, изменник! - принялся сопротивляться лорд, он немного пришел в себя и фамильная гордость фон Бильфельдов брала свое.
- Не раньше, чем ты поверишь мне, - только крепче прижимал его к себе упрямый Шибуя.
- Как я могу поверить тебе, после того, как ты целовался с Его Высочеством
- Он просто проверял, насколько я могу владеть собой.
- Что за бредовое оправдание! Лучше ничего придумать не мог?! Пусти!!! - Вольфрам с удвоенной силой принялся отпихивать от себя жениха.
- Я знаю, что это звучит неправдоподобно. Но пожалуйста, если ты любишь меня, поверь. Потому что доказательств у меня нет, - опустил голову Юури. Его руки соскользнули с плеч нареченного, безвольно повиснув вдоль тела, - Правда я до сих пор не знаю этого, любишь ли ты меня…Тон сменился, теперь в нем отчетливо звучала печаль.
Фон Бильфельд отсел подальше и подтянул колени к груди, стараясь не смотреть на любимого. Он не знал, как поступить.
- Прости меня, Вольфрам, что вел себя так эгоистично. Если ты не любишь меня... я готов отступить и отпустить тебя, - голос слегка подрагивал, но в целом юный Мао держался хорошо. Он встал с коленей и развернулся, чтобы уйти.
- Так может ты, наконец, нормально спросишь меня об этом? А не будешь снова решать за других, слабак, - слова прозвучали обиженно и немного устало, но совсем не сердито.
Юури моментально повернулся, в его глазах ясно отражался весь калейдоскоп испытываемых им эмоций.
- Ты любишь меня? - в голосе звучала тщательно скрываемая надежда. Вольфрам встал и, выдержав небольшую паузу, выдохнул:
- Да, люблю. Хотел бы не любить, но не могу.
Боясь поверить в услышанное, Шибуя пару секунд просто улыбался, глупо, но донельзя счастливо. А потом, внезапно набросился на любимого, сжимая в своих объятиях и немного приподнимая над землей.
- Тогда все хорошо, все теперь будет хорошо, - беззаботно смеясь, шептал Юури, зарываясь носом в светлые кудри любимого.
- Ты определенно сошел с ума, - встряхнул его фон Бильфельд, с трудом выпутавшись из рук нареченного. - Надеюсь теперь ты, наконец, объяснишь мне, что происходит? - самообладание уже трещало по всем швам.
- Да. Да, конечно, - отступил на пару шагов Шибуя. Он вспомнил, как губительно для него сейчас поддаваться эмоциям.
Они стояли на почтительном расстоянии друг от друга, буквально кожей ощущая напряженность атмосферы. Слишком много вопросов зависло в воздухе так и не найдя словесного выражения.
- Там... вчера..., - долго не мог подобрать слов блондин, - ты сказал что... любишь меня. Это правда? Он уставился на траву под ногами, не рискуя поднять взгляд на жениха.
- Да, я люблю тебя, - просто ответил Юури.
- Неправда, - покачал головой Вольфрам.
- Почему ты до сих пор не веришь мне? Из-за Мураты?
- Нет.
- Тогда почему? - сделал шаг навстречу Шибуя.
- Ты спокоен, - поднял взгляд фон Бильфельд. Он кусал губы пытаясь сдержать, вырывающиеся из-под контроля чувства. В его изумрудных глазах ясно читалась боль.
- Нет, не спокоен, - Юури улыбнулся ласково и немного смущенно. - Протяни руку, - попросил он.
- Не стану - в противовес собственным словам Вольфрам робко протянул ладонь. Длинные пальцы слегка подрагивали, словно от холода. Но Юури очень бережно взял его ладонь свои руки, успокаивая и согревая.
- Зачем? - выдохнул растерянный Вольфрам.
- Послушай, как быстро бьется мое сердце, - он притянул нареченного еще ближе и прижал его раскрытую ладонь к своей груди.
Вольфрам неловко замер, ощущая как под его дрожащими от волнения пальцами, быстро бьется горячее сердце, словно вот-вот выскочит наружу. Щеки лорда покрыл лихорадочный румянец, дыхание участилось, а неровные удары словно звучали в голове. И уже не понять своего или чужого сердца. Хотя разве можно назвать чужим то, что принадлежит самому родному и любимому мазоку на свете. Фон Бильфельд окончательно смутился и попытался сделать шаг назад, но Юури обхватил его руку еще крепче и напротив, потянул на себя, садясь. Блондин не устоял на подгибающихся ногах и опустился на колени перед своим королем.
- Посмотри на меня Вольфрам, - мягко попросил Юури, его голос обволакивал сознание фон Бильфельда. Сопротивляться этим чарам было совершенно невозможно. Выглянувшее солнце, проскальзывало сквозь молодую листву и слепило глаза. Иначе, как можно объяснить то, что подняв голову, огненный лорд почувствовал слезы на своих щеках. Он прикрыл глаза, стараясь не думать ни о чем. Губы любимого нежно прикоснулись к его губам, даря целомудренный поцелуй.
Но даже от столь невинного проявления любви, кровь начинала кипеть в жилах. Отстранившись на пару сантиметров, Юури произнес, щекоча теплым дыханием губы жениха:
- Теперь ты веришь мне? Мое сердце бьется так быстро только, когда ты рядом. Это потому что оно принадлежит только тебе. Как и все мои поцелуи.
Вольфрам мгновенно очнулся от сладкого наваждения и отдернул руку, словно обжегся:
- Лжец и изменник! Твой первый поцелуй достался не мне! - обида захлестнула его с головой, заставляя терять чувство реальности.
Напрасно Шибуя обнимал его, уговаривая послушать, гордый мазоку только вырывался:
- Твой первый, самый важный поцелуй! Ты подарил его другому! - горькие слова обманутой любви срывались с уст, раня в первую очередь самого лорда.
И Юури пришлось признаться в том, что как он думал навсегда останется тайной.
- Это не так. Мой первый поцелуй был с тобой. Но ты его не помнишь.
Вольфрам ненадолго прекратил сопротивляться, решив прислушаться к тому, что хочет донести до него жених:
- Интересно с чего это вдруг? - подозрительность так и сквозила в голосе Вольфрама.
- Потому что я попросил Шин-О заставить тебя забыть о том, что случилось в тот день, - решительно выдохнул Юури.
- Забыть? Почему ты не хотел, чтобы я помнил? - растерянно произнес фон Бильфельд окончательно прекратив вырываться.
- Тогда... был не только поцелуй. И я... был Мао, - опустошенно договорил Шибуя, опуская взгляд.
- Ты стал Мао просто так, без причины? - допытывался Вольфрам, пытаясь заглянуть в глаза Юури. Но тот упрямо отворачивался.
- В тот день я признался тебе в своих чувствах, разволновался и не смог справится со своими эмоциями. Ты никогда не простил бы меня, если бы помнил.
- Болван, - пытаясь скрыть улыбку за хмуростью, произнес Вольфрам. - Мао и ты, это одно целое. Просто разные стороны. Нельзя бояться самого себя. Но не расслабляйся, я все равно вытрясу из тебя то, о чем ты заставил меня забыть, не сомневайся. И все в малейших подробностях!
Разобрав по интонациям, что жених вовсе не сердится, Юури поднял голову, с надеждой заглядывая в изумрудные глаза:
- Значит, ты простил меня.
- Разумеется. Как же иначе, ведь ты такой слабак, - нежная улыбка и тепло, которое излучали зеленые глаза, совершенно не сочетались с резкими словами. Как же иначе, ведь за ними пряталось искреннее и удивительно сильное чувство.
Шибуя ничего не ответил, вместо этого он втянул нареченного в еще один умопомрачительный поцелуй. И это определенно было самым правильным его поступком за последнее время.
Дождь окончательно прекратился. Все вокруг сияло так ослепительно, что невозможно было смотреть. Или яркое солнце здесь вовсе не причем? А может, в прикрытых глазах и трогательно дрожащих ресницах тоже виновата любовь?

@темы: ККМ, Юурам, Фанфик, Арт

---

Стих

Просто мой старый стих о не совсем обычной любви. Почти Нарцисс)
 Kao.Ru, я тебе его обещала, но строго не суди, он древний)

Я расскажу, как встретил счастье я,
Но утекло оно сквозь пальцы как вода.
Изменчивым и призрачным виденьем,
Оно ушло, печаль оставив утешеньем…

Я одиноко шел средь пустоты,
Меня терзали скука, боль, мечты,
И разрывали выход не найдя,
Я верно не в сознанье был тогда.

Но вот стена, гладка и холодна,
А чувства буйствуют внутри меня.
И сила их во мне рождает свет,
Сиянье исторгая, ярче нет.

Свет ослепляет, словно я горю,
И льется, заполняя пустоту,
А гладкая стена, идя волной,
В себя его вбирает, предо мной…

Но явь, мне вновь, сознанье возвращает,
А чудное виденье забирает.
И вижу снова, то что должен видеть,
И что привык я не любить, не ненавидеть.

Но жизнь переменилась резко, вмиг,
Внезапно перст судьбы меня настиг,
И ты, то роковое измененье,
Идешь, не колебаясь ни мгновенья.

Не видеть бы мне лучше никогда,
Тебя, твоей улыбки, и лица.
Но ты уж близко, средь дождя и снега,
Как проблеск синий, в серой вате неба.

Мы встретились, судьба бесповоротна,
Я зачарован и взираю робко,
Взгляд отвести я от тебя не смею,
В рассудке мутно, я смущенно розовею.

Все то что в людях я любил всегда
В тебе нашел, наружность, ум, душа.
Лились твои слова моим созвучны,
Мы очень скоро стали неразлучны.

К тебе я привязался, полюбил,
Тобою больше жизни дорожил.
Любовью я смотрел, любовью жил,
В тебе сосредоточен мир мой был.

И видел я в ответ твою любовь,
Признанья на признанья, стыла кровь.
В твоих глазах свои читал я чувства,
Мне больше не было ни горестно, ни грустно.

Бежали дни счастливой чередой,
Ничто не омрачало разум мой,
И беспрепятственно любовь моя росла,
Себя не помня я любил тебя.

Казалось уж сильнее невозможно,
Но я любил, и это непреложно,
Что умножалось чувство с каждым днем,
Горя всепоглощающим огнем.

Но что с тобою ты стоишь, дрожишь,
В глаза мне больше нежно не глядишь.
Тебя трясет, я слышу речь твою,
Но смысл ее, не сразу и пойму.

«Прости», - ты шепчешь: «Больше не могу,
Теперь тебе я правду расскажу,
Ты слишком сильно полюбил меня»
- «Но это что, так мучает тебя»

- «Пора, пора тебе уже узнать,
Хоть будешь после этого страдать,
Так знай же, не умею я любить,
Могу я только отраженьем быть.

Я отражаю чувства и мечты
Источником которых, служишь ты.
Я на твою любовь, в ответ люблю,
На ласку - ласку я тебе дарю,
А если б ты меня возненавидел,
В ответ одну лишь ненависть ты видел.

Ты говоришь что я тебе весь свет,
Я то же говорю тебе в ответ.
Я правда это чувствую, не лгу,
Но только отражаю, не живу.
Ведь у меня нет сердца, нет души,
Я только повторяю, уж прости...

А помнишь, звал меня ты серебром,
Да и совсем не ошибался в том.
Ты звал меня так за отлив волос,
За глаз отлив, сияющих как слез.

Ведь создали меня из серебра,
Как создавали раньше зеркала.
А воздух как стекло пред серебром,
И чувства ясно отражались в нем.

Теперь ты видно понял, милый мой,
Я зеркало, кусок стекла немой.
Но дальше отражать тебя боюсь,
Иначе, чувствую, что разобьюсь.

Поверь, что слишком пылко любишь ты,
Чуть-чуть и разлечусь я на куски,
Любить так сильно, нежно, и навек,
Не должен быть способен человек.

Я ухожу, ведь мне пора уйти,
- «Но кто же твой создатель» - «Это ты,
Казалось догадался ты об этом,
Меня ты создал тем душевным светом,
Что из твоей груди исторгся в тьме,
Мечта запечатлелась на стекле.
Ведь та стена волною поглощала,
Все что душа измучась источала»

И вот слова затихли, и молчанье,
Мгновенно, безнадежно расставанье…

На грани разума и небытья,
Я медленно брожу, сходя с ума

@темы: Стих, Личное, Стихотворение